Сирены

— Психологическая война — это сложновато для бернсайдеров. Да, Шелдон Уайт недавно вышел на свободу, но что с того? Он не из тех, кто отмечает в календаре памятные даты.

— А кто же?

Паррс сидел неподвижно.

— По-вашему, Джоанна Гринлоу жива?

Он оставил мой вопрос без внимания.

— Иногда лучше всего подождать. Может, что-нибудь и прояснится.

Я молчал.

— Ладно, — вздохнул он. — У тебя остался почти месяц отпуска. Я хотел отправить тебя отдохнуть, но, учитывая обстоятельства, не возражаю, если ты используешь эти дни в счет срока уведомления об отставке.

— А обвинения?

— Посмотрим. Но только после обстоятельного рапорта.

— Мои рапорты…

— Как я уже сказал, очень подробные. Полны фактов. А сейчас полезнее сосредоточиться не на фактах, а на твоих впечатлениях. Ты всегда видишь в людях худшее, сынок. — Он улыбнулся акульей улыбкой. — Мне это пригодится.

— Сэр.

Паррс взял со стола листок бумаги. Страницу моего рапорта. Он не взглянул на документ и не упомянул о его содержании, однако было ясно, что он тщательно изучил написанное. Он всегда конспектировал ход совещаний, но потом украдкой выкидывал свои заметки в мусорную корзину. Паррс обладал отличной памятью, а записи делал для виду, чтобы окружающие не сомневались в том, что он серьезно воспринимает их самих и их работу. Скорее всего, мой рапорт лежал на столе по той же причине.

— Когда ты вез Изабель к Карверу, то проверил ее сумку. Зачем?

— В тот вечер в «Рубике» она пила спиртное и, возможно, употребляла наркотики. Я решил отвезти ее домой. К родителям, — сказал я. — Но не знал точно, где живут Росситеры, и подумал, что, может быть, найду адрес у нее в сумочке.

— И что ты нашел?

— Деньги. Много денег. Я догадался, что она получила деньги для Франшизы, пока находилась вне моего поля зрения. Если бы она не отдала деньги Карверу, то ей бы грозили большие неприятности.

— Что еще было в сумочке?

— Косметика, кошелек, телефон. Я привез Изабель домой, и мобильник все еще был у нее. Тот, кто забрал телефон из квартиры, последним видел ее живой.

— Особо не радуйся, но мы нашли ее мобильник.

Я постарался ничем не выдать своей реакции. Вспомнил сообщение от Изабель, оставшееся в папке «Отправленные»: «Зейн знает».

Я морально приготовился к тому, что сейчас услышу. Я заверил Паррса, что не знаю ее номера телефона. А теперь выяснится, что я солгал.

— Ее отец дал нам номер, и мы отследили местонахождение телефона, — продолжал Паррс. — Сигнал шел из ее квартиры. Мы перевернули там все вверх дном. Телефон был спрятан. Приклеен скотчем ко дну ящика стола.

Очень странно. Мне хотелось спросить, что такого было в телефоне. Кому и зачем понадобилось его прятать? Отправленное мне сообщение можно было истолковать как «Зейн знает о нас».

Паррс выдерживал мучительную паузу.

Я вспомнил о фотографиях.

— Что произошло в Фэйрвью, когда ты ее туда привез? — осведомился Паррс.

— Ничего особенного.

— Ты говорил с Карвером?

— Дверь открыла Сара Джейн.

— Его рыжая подружка?

Я кивнул.

— Она разволновалась из-за денег. Изабель ее особо не интересовала. А когда я уходил, то заметил в окне Карвера. Честно говоря, я подумал, что он все нарочно подстроил.

— В каком смысле?

— Карвер любит такие игры. Возможно, он решил меня проверить. Его люди наблюдали за мной. По его распоряжению бармен мог подмешать в выпивку Изабель какую-нибудь дрянь, а потом проследить, как я поступлю, когда найду деньги. В результате Карвер стал мне доверять.

— Говоришь, он любит игры? Почему?

— Он так развлекается. Считает себя гениальным стратегом. На первый взгляд делает что-то одно, а на самом деле — совершенно другое.

— Он же большой босс. Чаще всего такие типы уважают лишь себе подобных. Ну и что он о тебе выяснил?

— Больше, чем я ожидал.

— Продолжай.

— Ему понравилось, что я честно высказывал ему свое мнение. Часто неприятное. И что я не боюсь лезть не в свое дело. Однако он всегда ставил меня на место. По-моему, он любит поговорить, а с его амбалами особо не пофилософствуешь. Кстати, он вполне искренне сказал, что сам никому морду не бьет. Для этого у него есть специально обученные люди.

— Расскажи мне про этого Зажима.

— Живет по принципу «меньше слов, больше дела».

— Опасен?

— Готов драться с собственной тенью. При первой встрече плюнул мне в лицо.

— При встрече с тобой такое желание возникает у многих.

Я улыбнулся:

— Нет, он просто с норовом. Карвер пару раз при мне его отчитывал.

— Интересно, — произнес Паррс. — А мог бы Зажим подмешать дряни в «восьмерку»? Или продать грязный товар?

Я не сказал Паррсу, что Зажим первым пострадал от бракованного товара.

— Карвер назвал его нервным. Зажим якобы вышел из игры. У меня такое впечатление, что Зажим, как и все остальные, чего-то боится.

— Расскажи о доме.

— В нем никто долго не задерживается. Там многолюдные вечеринки. Гости там и ночуют. Я тоже однажды провел там ночь. Молодняк устраивается спать прямо на полу.

— Что за молодняк?

— Белые парни, из семей среднего класса. Студенты, может чуть постарше. Средний возраст — немного за двадцать. Все больше творческие личности. Называют себя креативщиками.

— В доме два выхода?