Сирены Амая

У пихты, в пятнадцати метрах от Антеро, что-то двигалось. Через секунду он разглядел копошившегося там огромного зайца. Не животное, а настоящее раздутое чудовище. Кровавые глаза этого существа следили за стариком с бешеным интересом.

Антеро кое-как разлепил губы:

– Что мне сделать, владыка? – Он так и не рухнул на колени и теперь с ужасом осознавал, что уже никогда не сделает этого. Не сможет. Его вера оказалась… пуста, как и эта галлюцинация.

В ветвях, трещавших от жара, раздался гулкий хохот:

– Ты ведь хочешь увидеть меня, да, малыш Антеро? Хочешь оставить здесь, положить на полочку и облизывать перед сном?

– Да, – прошептал старик, отвечая разом на все вопросы.

– Тогда ты знаешь, где меня найти.

Да, Антеро догадывался, как Амай покинет остров. В конце концов, бог сам только что намекнул на это. Потерянный и напуганный, старик подобрал оброненный камень.

Орудие, выбранное для одной смерти, вполне сгодится и для другой.

64. Со дна

Боль в сломанных пальцах на ногах и в местах, где кожа порвалась до мяса, была почти терпимой. Почти. В какой-то момент на дне колодца стало слишком темно, чтобы любоваться увечьями. Но это не помешало Лине всматриваться в плававшие перед глазами зеленые и желтые пятна и фантазировать о том, как она смотрит на самые прекрасные вещи на свете – ноги сирены.

Чуть позднее тьма рассеялась. Наверху возникло оранжевое свечение. Что-то горело. Доносились неразборчивые крики. Вероятно, пожар и был причиной, из-за которой к Лине никто не спускался. Да-да, именно он, а не ее прекрасные птичьи лапки, которые не мешало бы хорошенько отмыть, забинтовать и наградить дозой новокаина за терпение.

Или дернуть покрепче еще разок?

Она чуть не рассмеялась. И как это она сразу не догадалась? Проще простого: схвати поглубже, дерни порезче – и разорви ступни до пят.

– И тогда я воспарю, как мотылек, как птица, – прошептала Лина, с любовью исследуя ступни.

Бережно, чтобы не бередить раны раньше времени, она схватилась за пальцы левой ступни. По валикам жира на животе потек пот. Тело всеми способами сигнализировало о том, что не стоит этого делать. По крайней мере, сейчас.

Рывку помешал голос. Хриплый и будто бы рваный, но вместе с тем очень знакомый.

– Лина, господи боже, это ты? Где Ева?

Она задрала голову и ахнула. В колодец заглядывал мужчина, отдаленно напоминавший Симо Ильвеса, следователя, отправившегося вместе с ней на поиски загадочных сирен. В оранжевых отблесках этот человек походил на окровавленного монстра, по ошибке застрявшего в теле сорокалетнего вооруженного мужчины. Глаза его сверкали.

Не-Симо присел на край ямы и оперся на левую руку. Из нее потекла кровь. Она сочилась из букв, складывавшихся в язык сирен. Лина была в восторге. Кто бы мог подумать, что язык сирен такой… багровый и плотский.

– Господи, Лина, не молчи! У нас мало времени! – Не-Симо нервно оглянулся и вскинул свободную руку с пистолетом. – Лучше не заставляйте меня… По-хорошему предупреждаю. Пошли прочь, я сказал!

Эти хрипы, бесспорно, были адресованы тем, кто приближался к колодцу – или просто таращился на странного человека, перепачканного в собственной крови. Взгляд сверкавших глаз опять отыскал Лину. Они расширились.

– Кто это? Это… Господи, кто там рядом с тобой, Лина?

На это Лина сочла необходимым ответить. А почему бы и нет?

– Это Харинов, но он сейчас спит.

Отчасти ее слова походили на правду. Патологоанатом действительно напоминал спящего… с открытыми глазами. Его серое, окаменевшее лицо отражало отблеск далекого наслаждения, точно перед смертью он все-таки получил желаемое. Руки все еще упирались в сверток, который он притащил с собой и которым его же и задушили.

Лина развернула сверток, ничуть не удивившись тому, что он состоял из дорогого пальто, сшитого из шерсти мериноса, и автоматического карабина, от которого веяло смертью. Выпавшее оружие, по счастью, не привлекло внимания Не-Симо. Показывая заботу о Харинове, она накрыла его, запихнув перед этим карабин под пальто.

Какое-то время Не-Симо молчал, наблюдая этот странный ритуал, а потом медленно произнес:

– Я хочу, чтобы ты поднялась ко мне, Лина. Прямо в эту самую секунду. Мы найдем Еву и отправимся домой. Ну? Что скажешь? Ты же хочешь домой, Лина?

– Лучше ты спустись, горький онанюга, и хорошенько засади мне. Готова поспорить, настоящих сирен ты еще не трахал.

Не-Симо опешил. Он распрямился. Лицо исказил чудовищный гнев. В следующую секунду этот получеловек взревел:

– Я – твой бог! И я приказываю тебе покинуть эту чертову выгребную яму и отправиться со мной и остальными сиренами на материк!

– Создатель сирен… – Да, теперь Лина узнала его, хоть никогда раньше и не видела. Прочувствовала это всем телом. – Красный Амай. Красный… как любовь…

Бог дышал яростью. Черные волоски его тела топорщились красными и темно-оранжевыми колючками. В глазах плясал сумасшедший огонь. Лина смутно осознавала, что это настоящий Симо, но мысли ее путались, будто моток перекрученных проводов.