Сиротская Ойкумена

– Поверьте, в этом нет необходимости. Вопрос с администрацией будет решен в одну минуту. Кстати, «Эфрайим» в переводе с древнееврейского значит «плодовитый», – заметил Малданов. – А я жду в машине!

– Едем! – выпалила Анна. – Я только посуду помою.

24 глава

Косо стесанный тигриный нос резал густой осенний воздух. Над дорогой вздрагивало прозрачное марево, будто над кастрюлей с кипятком, за бронестеклом разворачивались бесконечные сжатые поля в синеватой дымке, далекие фермы, загоны и цилиндры скрученного сена, попадались кипарисовые рощицы и горстки вездесущих овец, совсем как на открытке. Голова дремлющей Анны лежала на его плече, от женщины поступало ровное тепло.

Постников спросил вполголоса «далеко еще»?

– Сущие пустяки, и сотни километров не будет, – ответил полковник и прибавил:

– Вы главное-то сумели разглядеть? То, что здесь происходит?.. Это же новая Америка!

– Я небольшого ума человек. Но что-то есть в ваших словах, хотя мне куда интереснее сейчас про сбитый спутник, кто это сделал?

Полковник отозвался на этот вопрос с некоторым с презрением:

– Как это кто? Исподтишка запустили ракету по мирному спутнику и спрятались под купол. Поступили мерзко, мужчины так себя не ведут. Зачем это было сделано, мне, извините, неизвестно, потому что мне не положено этого знать. Но при этом я не сомневаюсь, что вам доведется все выяснить достаточно скоро.

Здесь летает орбитальная группировка, счет идет на сотни аппаратов. С вами персонально вышел на связь научный спутник закрытой связи, им управлял эфраимский университет. Многофункциональный лабораторный модуль типа «Рассвет М». Это все, что до меня доведено, слишком закрытый проект. Наши технические средства могут отслеживать его координаты, но не более того.

– Откуда вы родом, полковник? – подала голос Анна. Не спала, оказывается.

– Из балканских цыган, – с любезностью произнес Малданов, – по материнской линии, а о моем отце мне ничего не известно, кроме того, что он с севера.

Посматривая по сторонам, Постников заметил, что цвет неба неприятно менялся – словно солнце теряло свою лучистую силу, медленно перекрываемое грозовой тучей, или как будто свет керосиновой лампы тает, когда прикручен фитиль. Стерня, кусты и все поле поблекло, как будто на них переключился светофильтр. Менялось качество воздуха. Возможно, причиной этому был запах, приносимый ветром.

Радио в полковничьей машине между тем начало заговариваться и впадать в заумь. Перед глазами, над спинкой средней пары кресел, покачивались в контровом сиянии тактических экранов два служивых затылка – блондинистый офицера связи капитана Блюменталя и черный старшего лейтенанта с редкой фамилией О'Рейли. Две военные головы не знали покоя, отрабатывая бессчетные строки символов, навигационные карты и калейдоскопичные видеостримы с беспилотников. Глядя на них, можно было подумать, что они пытаются заткнуть пробоину, сквозь которую в трюм сухогруза хлещет всемирный потоп. От этой пестроты у Постникова зачесались веки. Автомобильную утробу переполняли многослойные радиоголоса, щелчки зудели не умолкая – и как только капитан и старлей до сих пор не тронулись умом, понять гражданскому человеку решительно не было возможности.

Старший лейтенант О’Рейли уже несколько минут с монотонным отчаянием бубнил непонятное слово «Лафрамента», но ответа не получал.

– Что такое «Лафрамента»? – спросил Постников.

– Пригород Эфраима, войсковая часть, – отозвался капитан Блюменталь, не отрывая глаз от карты. – Товарищ полковник, срочное сообщение, – тревожно крикнул он, – перевожу!

Внимая новости через наушники, полковник медленно каменел лицом, причем его шрам сделался совершенно белым. Отозвался он следующими словами: «понял» и «ну, началось веселье». Затем, адресуясь к штатским пассажирам, он высказался таким образом:

– Вводная информация. Объединенная коалиция западных стран наносит удары стратегическим вооружением по территориям России, Белоруссии и Китая. По сообщению оперативного центра обороны ОДКБ, одной из приоритетных целей являются энергосистема и серверные поля, поддерживающие жизнедеятельность нашего пространства. Союзнические системы ПРО работают, но кое-где уже крепко прилетает. Связь между пространствами начинает рваться, но ее скоро восстановят. Это первое. Второе: местная группировка коалиционных вооруженных сил из Дубова Града развернула наступательные действия против федеральных вооруженных сил. Шаткое перемирие закончено. Это война!

В машине сразу стало очень тихо, если не считать «Лафраменты», журчащего радио, басовитого гудения дизеля и шороха покрышек.

Анна закрыла лицо ладонями и опустила голову. Никто и никогда не видел эту женщину плачущей, но сейчас ее плечи вздрагивали, а между пальцев вытекла слеза и упала Постникову на руку.

– Но-но, крепитесь, Анна Дмитриевна! – неуклюже подбадривал полковник. – Ничего у них не выйдет, точно говорю!

– Я-то в порядке, – ответила Анна и выпрямилась. Глаза ее оказались абсолютно сухими. – Только у меня там родня осталась, уж точно переживаю не за себя.