Сиротская Ойкумена

– Давайте его сюда! – крикнули из-за двери. За нею на Постникова равнодушно глянул местный военврач. Это был небольшой и смуглый индус или пакистанец с аристократичным брюшком. Оливково-пестрая форма с аквамариновой нашивкой на плече, голубая одноразовая маска на носу, полупрозрачный хирургический берет, перчатки и желтоватые очки с подсветкой. Белый докторский халат почему-то висел на спинке стула. Врачебный кабинет был как везде – торчал угол стеклянного шкафа с пузырьками и расходной мелочью, имелся металлический стол и прочая медицинская необъяснимая надобность.

– Подойдите! Быстрее! – нервно покрикивал на него индиец.

– Что у вас тут – очередь, что ли? – буркнул Постников и шагнул к столу.

Врач, не говоря ни слова, обернулся и распахнул створки жалюзи. Внизу открылось утоптанное поле, уходившее к горизонту. Оно было запружено сидящими и лежащими человеческими телами.

– И это только сегодня с утра, – пояснил доктор, торопливо облачаясь в халат. – Есть еще вопросы? Нет? Значит, так: вы задержаны патрулем комендатуры миротворческого контингента. До выяснения личности вы не имеете права покидать фильтрационный лагерь. Если вы окажетесь чистым, то вас обеспечат питанием, работой и сносными условиями.

После предварительного осмотра и прослушивания легких Постникова уложили на выдвижной томограф и прокатили в кольцевом сиянии фиолетовых лучей.

– Острого ничего, – диктовал кому-то невидимый индус. – По антителам ответ отрицательный, температура почти идеальная, реакция значка странноватая – наблюдается дефицит пигмента, но это не смертельно, пульс умеренный, явных патологий не выявлено.

Постникова ловко подхватили под локти все двое из его дымчатых приятелей и поволокли прочь из ангара. Тащили быстро, но без суеты. Промелькнул какой-то темный и пыльный переулок, где с дороги метнулась старуха, в ужасе всплеснув руками, проскочили в еще одни ворота и оказались на чисто выметенной площадке, забитой «Хаммерами» и какими-то многоколесными большегрузами титанической величины, из-за которых здесь был полумрак. Постников никогда прежде таких не видывал – в их разверстые левиафановы чрева торопливо загружали ребристые дома-контейнеры и каких-то великанские мешки, схваченные грузовыми сетями.

Истошно просигналив, прямо у них под носом из горы багажа с ревом вылетел пижонский байкерский мотоцикл и проутюжил совсем близко, обдав горячей пылью. Он быт со всех сторон навьючен рюкзаками военной масти. Кентавр с разгона взлетел по наклонному пандусу и исчез в недрах автогиганта, похожего на выломанный кусок Китайской стены. Мастодонт вполголоса басовито подвывал на холостых оборотах.

За автостоянкой можно было разглядеть приземистое коробкообразное здание под натовским флагом, густо укутанное маскировочной сетью. Оно было похоже на верхушку подземного бункера и охранялось на совесть: близ сурового бронекупола дежурили бронемашины и пулеметные гнезда, были по струнке расставлены армейские палатки, а на переднем плане уже дожидалась зеркально-черная машина, покачиваясь элегантно, будто на большой диванной пружине. Бэтмобиль напоминал техногенный гриб-переросток с алмазной граненой поверхностью, в которой фрагментарно отражались радужное небо и раздробленный на осколки пейзаж лагеря «Наперстянка». Микроавтобус «Мороженое» подкатил вплотную к граненому фантому, и Постникова с большой аккуратностью пересадили туда.

Удивительное дело: изнутри бэтмобиль оказался куда просторнее, чем можно было подумать, глядя на него со стороны. Корпус его открывал полный обзор во все стороны, не считая авиационной пижонской приборной панели, а также плавающего козырька от солнца. Диван в кормовой части крейсера был солиден и упадочнически широк. Посреди него вольготно восседала собственной персоной хозяйка необыкновенного авто. Вживую Соня Тавареш выглядела еще более эффектно, при полной детализации она была безукоризненна, как кинозвезда Голливуда тридцатых, но при этом холодна и сосредоточенна.

Она взмахнула ладонью, и немедленно упала тишина, потому что дверь машины захлопнулось, оставив их наедине.

– Вы у профессора Горемыкина были?

Вопрос хирургически точно ударил под дых. Постников сглотнул внезапно пересохшим горлом и позорно переспросил «с кем?». При этом он с большой ясностью осознал, что разговаривать о профессоре и вообще сообщать что-либо лишнее этой женщине ни в коем случае не следовало.

– Не знаком, – с кривой усмешкой выдавил он. – Серый сектор, понимаете ли. Я прибыл контрабандой. Хотел начать новую жизнь.

– Салман планировал продать вас местному царьку Дараху. А тот поступает с людьми нехорошо, – хладнокровно произнесла Соня. – А теперь второе, и оно же последнее. Поговорим начистоту. Дальнейшие сведения – взамен за ваше добровольное сотрудничество. Вот бумага, а вот ручка. Напишите любое число, и получите вашу сумму в какой пожелаете криптовалюте. Согласившись сотрудничать с нами, вы получаете жизнь, гарантию безопасности и достойное будущее.

– Ну сколько вам повторять: никакого Горемыкина я не знаю!