Сироты на продажу

На каждой двери в доме висели белые ленточки, креп покрывал зеркала, все часы стояли. Хотя поминки решили не устраивать, чтобы кто-нибудь из пришедших выразить соболезнования не принес с собой инфлюэнцу, миссис Хадсон настояла на выполнении некоторых формальностей. Теперь она застыла как статуя с прижатым ко рту черным платком над маленьким гробиком в центре гостиной. Лео покоился на белой шелковой подушке в ни разу не надетых крестильном платьице и чепчике; в руки ему вложили оловянную погремушку. На небольшом диванчике за спиной миссис Хадсон в одинаковых матросских костюмчиках со складчатыми юбками сидели Маргарет, Софи и Элизабет, с тревогой взирая на мать. Она не спала двое суток, и девочки, без сомнения, опасались, что она тоже их покинет. Пии в голову пришла та же мысль, когда наутро после смерти Лео она постучала в дверь спальни хозяев, чтобы предложить помощь. Дверь открыл доктор с распухшими покрасневшими глазами, а невероятно бледная миссис Хадсон неподвижно лежала рядом с телом Лео на кровати, будто спала.

Пия не сразу смогла произнести:

— Она справится?

— Надеюсь, — ответил доктор.

— Принести вам чего-нибудь? Чаю с медом? Может быть, сэндвич или печенье?

Хозяин покачал головой.

— Нет, спасибо. Если мне что-то понадобится, я сам возьму. — Он глянул через плечо на жену. — А миссис Хадсон пока не до еды. Я дал ей настойку опия, чтобы она могла уснуть.

— Ясно, сэр. Но если что-то нужно, пожалуйста, дайте мне знать.

— Спасибо, Пия. — Потом, к удивлению девочки, он вышел в коридор и закрыл за собой дверь. С мрачным лицом он наклонил голову и понизил голос: — Я не могу понять, как ты сообразила, что мой сын болен.

Девочка сцепила руки за спиной и нервно сжала пальцы. Как рассказать про непонятную способность, чтобы объяснение не показалось доктору бредом сумасшедшего?

— Я… я не знаю, сэр, — наконец сказала она.

Он изучал ее страдальческим взглядом.

— Как это не знаешь? Ты ведь наверняка заметила какие-то признаки, ускользнувшие от моего внимания, или…

— Мне показалось, сэр, что Лео очень бледный.

— И все? — переспросил мистер Хадсон. — Ты говорила так уверенно. Но я не нашел ничего: ни намека на лихорадку, ни воспаленных миндалин, ни болезненности. Я убежден, что это не инфлюэнца. Ты что-то увидела? Почувствовала? Шишку или синяк… что угодно.

Пия покачала головой.

— Может, ты случайно уронила его? Или ударила головой?

Девочка чуть не задохнулась от ужаса. Ей никогда не приходило на ум, что ее могут заподозрить в причинении вреда Лео.

— Нет, сэр! — отчаянно воскликнула она. — Клянусь, я тут ни при чем. Я бы никогда не навредила Лео. Никогда. А если бы что-то произошло случайно, я не стала бы скрывать. Спросите у сестры Агнес в приюте Святого Викентия. Я всегда заботилась о малышах и ни разу…

Доктор поднял руку, чтобы успокоить ее.

— Ты можешь мне признаться, Пия. Несчастные случаи бывают даже у опытных нянь.

— Клянусь жизнью отца! — со слезами в голосе произнесла Пия. — Ничего подобного не было.

Он долго пристально смотрел на нее, словно пытался прочесть ответ в глазах.

— Тогда что?

Девочку охватила паника. Бог знает, что случится, если хозяин вобьет себе в голову, будто она стала причиной смерти Лео. А может, потому ее сюда и послали? Вдруг это издевательская уловка — показать ей комфортную жизнь, усыпить бдительность, а потом наказать по заслугам? Пия опустила голову.

— Не знаю, сэр. Я просто… чувствую. Не могу объяснить.

— Но как? Как ты узнала?

— Когда взяла его на руки, сэр.

— То есть ты почувствовала неладное, когда прикоснулась к нему?

В изумлении Пия подняла голову. Доктор проверяет ее на здравомыслие? Или знает что-то о том странном чувстве, которое всю жизнь преследует ее? Как бы там ни было, она не позволит возложить вину за смерть Лео на себя. Пия посмотрела доктору прямо в глаза. Теперь или никогда.

— Да, сэр. Именно так.

Доктор Хадсон сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Я слышал о таком явлении, но… Что-нибудь подобное случалось с тобой раньше?

Пия, Не отводя взгляда, кивнула.

— Да, сэр. Много раз.

— Понятно. — Он слегка покачал головой с сомнением и замешательством на лице. — Давно у тебя эта способность?

— Сколько себя помню, сэр. Я долго не понимала, в чем тут дело, но после начала эпидемии предчувствия обострились. Потом, когда мама заболела и умерла, я поняла, что мои ощущения реальны.

— Почему ты не сказала нам об этом раньше?

— Потому что я… я боялась, что вы сочтете меня… ненормальной.

Доктор сжал пальцами переносицу и зажмурился, словно страдал от лютой головной боли. Непонятно было, гневается ли он, сдерживает слезы или недоумевает, как мог нанять сумасшедшую в няньки своим детям. Возможно, он размышлял, куда лучше ее отправить — в тюрьму или в психушку. Стены коридора перед глазами Пии пошатнулись. Ей нужно доказать, что она не врет. Но как?

И она придумала.