Сироты вечности

Юноша вернулся в полуповаленное типи и хлопал по одеялам, пока не нашел свой лук и единственную стрелу. Он в испуге отпрянул назад, когда из-под груды рухнувших шестов медленно выползла закутанная в одеяла карга-мать.

– Стой, – прохрипел он, поднимая лук и натягивая тетиву.

– Я не причиню тебе зла, – раздался сиплый голос из-под одеял.

– Верю, – сказал Хока Уште. – Но не приближайся ко мне.

Старуха замерла на месте. Хока Уште сел, поджав ноги, и ослабил тетиву, не сводя настороженного взгляда с неподвижной темной фигуры.

– Кто ты? – прошептал он. Луна уже проделала полпути по небу, и ночь начинала клониться к утру.

– Я виньян-шни, – промолвила одноглазая фигура. – Женщина-которая-не-женщина. Я одновременно родная и двоюродная сестра Женщины Белая Бизониха, которая в свое время приходила к вашему народу. Смотри… – Она дотронулась сморщенной узловатой рукой до холодных углей кострища, и там тотчас вспыхнуло пламя.

– Это ничего не доказывает, – возразил Хока Уште. – Существа иктоме, которых я убил, наверняка умели делать такие же вапийя-фокусы.

– Верно, – вздохнула карга. – И я никак не могу доказать, что это тот же самый огонь, который моя родная-двоюродная сестра дала твоему народу. Бесконечный огонь.

Хока Уште долго молчал, глядя на языки пламени. Потом наконец проговорил:

– Если ты сестра Женщины Белая Бизониха, то как оказалась здесь… – Он кивнул в сторону полуповаленного типи.

– Я была очень красивой, но очень непостоянной в мире духов, – проскрипела она надтреснутым старческим голосом. – Лила хинкнатупни с’а… Я часто меняла мужей. Я превращала мужчин в одержимых… висаюкнакскин. Одержимых страстью ко мне. Одним из них был сам Иктоме, человек-паук. Когда он надоел мне и я порвала с ним, он отдал меня своим сестрам-паучихам. Мужчин привлекали сюда не их чары, а мои. Июхависа юкнакскиньянпи… Это я превращаю всех в одержимых.

– Я не одержимый, – сердито выпалил Хока Уште.

Дряхлая карга улыбнулась, показав единственный зуб:

– Ты одержим с самого времени своего видения. Но тебя привела сюда не магия одержимости, а терийаку… любовь ко мне.

Хока Уште попытался рассмеяться – в конце концов, старуха представляла собой омерзительный мешок морщин, бородавок, чирьев и дряблой плоти, – но не сумел. Он вдруг осознал, что именно любовь составляла скрытый смысл видения и именно любовь привела его сюда. Юноша положил лук на землю и придвинулся ближе к уродливой карге.

– Если ты прикоснешься ко мне, – предупредила она, – за дальнейшее я не отвечаю.

– Я тоже, – промолвил Хромой Барсук и осторожно дотронулся до древнего создания.

И в следующий миг у него открылись глаза сердца. Мерзкая карга оказалась не каргой вовсе, а молодой девой, краше которой он в жизни не видел. Истлелые лохмотья превратились в платье из ослепительно-белой оленьей кожи. У нее были мягкие полные губы, кожа стократ шелковистее и глаже, чем у коварных существ, пытавшихся его одурачить, очаровательные глубокие глаза с густыми ресницами и длинные темные волосы, блестящие и переливающиеся в свете звезд. После долгого поцелуя Хока Уште подхватил красавицу на руки и отнес на свое одеяло. Он распустил завязки платья и стянул его с податливого теплого тела. Груди у нее были безупречной формы, пупок выступал нежным бугорком, и Хромой Барсук прильнул к нему щекой.

Она притянула лицо юноши к своему и прошептала:

– Нет, Хока Уште. В одном отношении я похожа на сестер человека-паука…

Она взяла его ладонь и положила себе между ног. Ее виньян-шан была влажной от возбуждения, но она хотела показать не это. Хока Ушта осторожно раздвинул пальцами нежные потайные губы и нащупал мелкие острые зубы.

– Я сменила много мужей, потому что ни один из них не отваживался взять меня, когда обнаруживал…

– Тш-ш-ш… – прошептал Хока Уште, исследуя пальцами влагалище. – Это дело поправимое.

Она прерывисто вздохнула, изнемогая от желания, и свернула его пальцы в кулак:

– Да, если ты их выбьешь…

– Что? – тихо выдохнул юноша, гладя ее волосы свободной рукой. – Причинить тебе боль? Никогда!

Сестра Женщины Белая Бизониха отвернула лицо:

– Значит, мы никогда не сможем…

Хока Уште потянулся через нее и достал из-под груды шкур сосуд с огненной водой васичу, спрятанный там девушкой-пауком.

– Выпей это, – велел он. – А когда в тебя войдут духи и ты перестанешь чувствовать боль, я воспользуюсь подарком васичу.

– Подарком? – переспросила она.

Ее глаза округлились, когда он вытащил из скатанного одеяла клещи, доставшиеся ему от солдата – пожирателя жирных кусков.

Таким вот образом родная-двоюродная сестра Женщины Белая Бизониха, прекрасная дева, впоследствии известная под именем Та, Которая Улыбается, стала первой возлюбленной и единственной женой Хромого Барсука. Когда он вернулся в наше селение, шаманы созвали большое собрание и пришли к единодушному мнению, что именно она станет матерью детей, чьи дети однажды выведут икче-вичаша из темной пещеры обратно в настоящий мир.