Система международных отношений. Нации в борьбе за власть

Во-первых, для их соседей нельзя дать общего правила (случаи так изменчивы), кроме одного, которое всегда действовало — а именно, чтобы князья держали должную стражу, чтобы никто из их соседей не разрастался настолько (путем увеличения территории, охвата торговли, подходов и т. п.), чтобы стать более способным досаждать им, чем они были…. — Во время триумвирата королей, английского короля Канга Генриха VIII, короля Франции Франциска I и императора Карла V, велось такое наблюдение, что ни один из трех не мог завоевать ни пяди земли, но два других сразу же уравновешивали ее либо конфедерацией, либо, если нужно, войной, и ни в коем случае не брали мир на интерес; Так же поступила и та Лига (которая, по словам Гиччардина, обеспечивала безопасность Италии), заключенная между Фердинандом, королем Неаполя, Лоренцием Медичем и Людовиком Сфорсой, владыками, один из которых был из Флоренции, а другой из Милана.

Союзы, которые Франциск I заключил с Генрихом VIII и турками, чтобы помешать Карлу V Габсбургу стабилизировать и расширить свою империю, являются первым современным примером масштабного баланса сил между альянсом и одной нацией, стремящейся установить универсальную монархию. Во второй половине семнадцатого века Людовик XIV Французский взял на себя роль, которую до него играли Габсбурги, и вызвал аналогичную реакцию среди европейских государств. Вокруг Англии и Нидерландов были созданы союзы с целью защиты европейских государств от французского господства и установления нового баланса сил между Францией и остальной Европой.

Войны против Франции 1789 года и против Наполеона демонстрируют одну и ту же картину: одна доминирующая нация стремится к мировому господству, а ей противостоит коалиция наций, стремящихся сохранить свою независимость. В манифесте, которым первая коалиция начала эти войны в 1792 году, говорилось, что «ни одна держава, заинтересованная в поддержании баланса сил в Европе, не может равнодушно смотреть на то, как Королевство Франция, которое в свое время составляло столь важный груз в этом великом балансе, подвергается впредь внутренним волнениям и ужасам беспорядка и анархии, которые, так сказать, разрушили ее политическое существование». И когда эти войны достигли своего завершения, намерением союзных держав, по словам Парижской конвенции от 23 апреля 1814 года, было «положить конец страданиям Европы и основать ее покой на справедливом перераспределении сил между нациями, из которых она состоит», то есть на новом балансе сил. Коалиции, которые вели Вторую мировую войну против Германии и Японии, были обязаны своим существованием общему для всех их членов страху перед империализмом последних, и они преследовали одну и ту же цель — сохранить свою независимость в новом балансе.

б) Альянсы, контр-альянсы

Если привести лишь несколько наиболее важных примеров, то коалиция которая вела Тридцатилетнюю войну под руководством Франции и Швеции, с одной стороны, и Австрии, с другой, стремилась содействовать империалистическим амбициям, особенно Швеции и Австрии, и в то же время сдерживать эти амбиции. Несколько договоров, урегулировавших дела Европы после Тридцатилетней войны, пытались установить баланс сил, служащий последней цели. Многочисленные коалиционные войны, заполнившие период между Утрехтским договором 1713 года и первым разделом Польши в 1772 году, все пытались сохранить баланс, который был установлен Утрехтским договором и который упадок шведского могущества, а также рост силы Пруссии, России и Великобритании стремились нарушить. Частые изменения в расстановке сил, даже во время войны, ставят историков в тупик и заставляют считать восемнадцатый век особенно беспринципным и лишенным моральных устоев. Именно против такой внешней политики предостерегало американский народ «Прощальное послание» Вашингтона.

Однако период расцвета этой внешней политики был золотым веком баланса сил как в теории, так и на практике. Именно в этот период была опубликована большая часть литературы о балансе сил, и принцы Европы смотрели на баланс сил как на высший принцип, которым они должны были руководствоваться в своей внешней политике. Это правда, что они позволяли себе руководствоваться им для продвижения своих собственных интересов. Но, поступая таким образом, они неизбежно меняли сторону, разрушали старые союзы и создавали новые, когда им казалось, что баланс сил нарушен и для его восстановления необходима перестановка сил. В тот период внешняя политика действительно была спортом королей, к которому относились не более серьезно, чем к играм и азартным играм, которые велись по строго ограниченным ставкам и были полностью лишены каких-либо трансцендентных принципов.