Система современного римского права. Том IV

Последний случай решительно наступал в строгих исках римского права. Поскольку в них пеню за просрочку не могли требовать и при имеющейся просрочке (§ 269), то имелась возможность возникновения процессуальных процентов. Первый случай (отсутствие самой просрочки) может иметь разные основания: он может быть обоснован тем, что само по себе требование сомнительно или неопределенно по своему объему (неликвидно)[214]; кроме того, тем, что должнику вообще не поступало предупреждение или что его нельзя доказать для определенного момента времени; часто и промежуток времени между предупреждением и началом спора является слишком незначительным для того, чтобы пытаться доказать предупреждение ради обоснования пени за просрочку, возникшей ранее. Во всех этих случаях имеется достаточно возможностей для требования процессуальных процентов, да и опыт также показывает, что о них говорится даже чаще, чем о пене за просрочку.

Главным же вопросом является вопрос о том, можно ли вообще требовать процессуальные проценты. Я не сомневаюсь в утвердительном ответе на этот вопрос, даже в отношении древнего римского права безотносительно к различию строгих и свободных исков. В последующем далее исследовании сначала нужно будет установить принцип, а затем применить его к самым важным отдельным искам.

I. Принцип процессуальных процентов

В целом это признается в уже приводившемся выше фрагменте, в котором прямо сказано, что процентам присущ юридический характер плодов[215]. Здесь необходимо привести полный текст и объяснить его:

«Usurae vicem fructuum obtinent, et merito non debent a fructibus sepa-rari. Et ita in legatis et fideicommissis, et in tutelae actione, et in ceteris judiciis bonae fidei servatur. Hoc idem igitur in ceteris obventionibus dicemus».

То, что этот важный фрагмент следует отнести именно к рассматриваемому здесь вопросу об обязанностях ответчика в процессе, становится несомненным благодаря его заголовку, который связывает его с очень подробным фрагментом Ульпиана, согласно которому ответчик обязан выдать плоды и проценты в случае иска о наследстве[216]. То, что во втором предложении приведенного фрагмента упоминают b. f. actiones, могло бы послужить поводом для предположения, что для строгих исков, согласно arg. a. contrario, следовало бы утверждать обратное. Однако для этого нет оснований, напротив, в этом упоминании содержится, кажется, просто мимолетное указание на пеню за просрочку, действительную только в случае b. f. actiones и отличающуюся от процессуальных процентов. Наоборот, содержащиеся в последнем предложении слова «ceterae obventiones» можно было бы попытаться отнести к str. j. actiones, для которых тогда наш фрагмент доказывал бы применимость процессуальных процентов. Однако и это объяснение следует отвергнуть: «obventio» означает доход из вещи, стало быть, «ceterae obventiones» – это иные виды использования, которые, так же как и проценты, следует отнести к общему понятию «fructus».

Итак, если, согласно этому свидетельству, проценты представляют собой вид плодов и если, согласно другим приводившимся выше фрагментам, установлено, что ответчик с момента литисконтестации должен возместить все плоды безотносительно к различию между свободными и строгими исками, то из этой комбинации неоспоримо следует, что ответчик с момента литисконтестации обязан платить проценты при всех видах исков. Стало быть, тем самым доказаны процессуальные проценты как таковые, отличные от пени за просрочку (поскольку литисконтестация действительно не порождает просрочку) (§ 264), но подобные ей и обусловленные тем же основанием, ведь они, как и она, порождены общей нормой права, согласно которой возмещение за любую несправедливо утраченную сумму денег заключается в выплате принятых в данной местности процентов с этой суммы (§ 269).

Следующий фрагмент также часто считался признанием нашего принципа:

«Lite contestata usurae currunt»[217].