Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Шэнь Цинцю был до глубины души поражён этой речью, произнесённой чистым нежным голоском. Как такое возможно, чтобы невинная и добродушная глупышка Нин Инъин решилась на столь резкие слова? И почему молодая госпожа Дворца ведёт себя словно бешеная собака, которая только что вырвалась из клетки и готова искусать первого встречного?

– Пик Цинцзин славится учтивостью своих адептов, – добавила Нин Инъин, – и мы твёрдо следуем заветам учителя. Он наставлял нас, что не подобает пререкаться с невоспитанными детьми, – лишь поэтому мы до сих пор терпим подобное поведение. Ты уже всё высказала? Тогда поди прочь и не мешай нашей трапезе, а то у меня аппетит пропадает от одного взгляда на тебя! – Взяв чашку с ближайшего стола, она выплеснула её под ноги сопернице.

Молодая госпожа Дворца отпрыгнула, но всё же не успела увернуться, и несколько капель чая попали на подол её одеяния.

– Ах ты, ведьма! – взвизгнула она.

Мин Фань больше не мог притворяться, будто увлечён едой. Швырнув палочки на стол, он угрюмо усмехнулся:

– Не думай, будто мы тебя боимся только потому, что ты – дочь старого главы Дворца. Ты – всего лишь избалованная папенькина дочурка. Ни твоё старшинство, ни уровень совершенствования не достойны уважения – единственное, чем ты можешь похвалиться, так это умением выводить людей из себя. Думаю, что тут есть только одна ведьма, и она стоит прямо перед нами. Ты позоришь свою школу подобным поведением!

Шэнь Цинцю пребывал в полнейшем шоке.

При нём его ученики не проявляли никаких иных черт, кроме покорности и послушания, – в его присутствии они бы и пукнуть не посмели. Про таких говорят: «Велишь покормить кур – собаку вывести не решится». Когда он поручал им готовку, они даже кашу доварить как следует не отваживались – но едва оказались на «вольном выпасе», так языки у них развязались будь здоров!

Молодая госпожа Дворца побледнела от гнева. Ко всему прочему, она ещё и припомнила, что, по словам Цинь Ваньюэ, эта мелкая ведьма с ангельским личиком долгие годы была соученицей Ло Бинхэ – да не просто товарищем по играм, а кем-то вроде сердечной подруги! Ненависть, круто замешанная на зависти, окончательно затмила ей разум, и в воздетую руку молодой госпожи Дворца скользнула чёрная тень, подобная выползшей из рукава ядовитой змее.

Ма-а-ать! Ещё одна плеть!

Видя, что вот-вот начнётся заварушка, сидевшие на первом этаже посетители с беспримерной скоростью поспешили к выходу. Стоявший у них на пути Шэнь Цинцю отметил, что все они до странного невозмутимы: похоже, для жителей Хуаюэ происходящее было совершенно обыденным явлением. Подавальщик даже неведомо когда успел наклеить на столб счёт за еду и выпивку, прежде чем удалиться.

Молодая госпожа Дворца как-никак была любимой дочерью старого главы, а потому он самолично передал ей боевые техники своей школы. К тому же её оружие обладало исключительными свойствами – удары этой плети были на редкость стремительны и жестоки. Нин Инъин же была всего лишь младшей ученицей пика Цинцзин, с которой старшие братья привыкли сдувать пылинки, – опасности, встреченные ею на жизненном пути, можно было перечесть по пальцам, а боевого опыта у неё почитай что и вовсе не было. Её меч явно пасовал перед громоподобными ударами хлыста. Мин Фань, само собой, рвался на помощь, но ему было не пробиться сквозь заслон, образуемый смертельным танцем высокоуровневой железной плети, так что молодому человеку оставалось лишь с растущим беспокойством наблюдать за ходом сражения. Видя, какой оборот приняли события, Шэнь Цинцю будто невзначай наклонился к стоящей у ног вазе с цветами, сорвал листок и запустил его в воздух.

Нежный зелёный листик, наполненный духовной энергией, порхнул к железной плети – и по залу раскатился оглушительный грохот, будто от столкновения камня с металлом. Поначалу молодая госпожа Дворца не придала этому значения, но вскоре ощутила, что ладонь между большим и указательным пальцем руки занемела. Плеть выпала из ослабевшей кисти и отлетела в сторону.

Нин Инъин была озадачена не меньше неё самой: стоило ей замахнуться мечом, как она заметила, что противница не может блокировать её удар. Опасаясь её задеть, Нин Инъин поспешно отвела меч. Однако молодая госпожа Дворца, не обременённая подобными моральными принципами, отличалась отменной скоростью реакции: выронив плеть, она использовала приданный руке импульс, чтобы влепить Нин Инъин пощёчину.

Раздался оглушительный хлопок, голова девушки дёрнулась в сторону, и она схватилась за щёку.

Да чтоб тебя!!!

Красный отпечаток пятерни на лице Нин Инъин и быстро опухающая щека свидетельствовали о ярости, которую вложила в этот удар её соперница. От этого зрелища сердце Шэнь Цинцю обливалось кровью.

«Я свою ученицу ни разу и пальцем не тронул, а ты осмеливаешься её бить?!»

Миловидное личико Нин Инъин мигом утратило симметричность – теперь, опухнув с одной стороны, оно казалось уродливым. Раздувающаяся от гордости молодая госпожа Дворца, потирая запястье, со злорадным смешком вздёрнула подбородок: