Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Интересно, можно ли считать, что, возродившись, он сменил бренную плоть, подвергнув костный мозг очищению? И что теперь он сам стал читером под стать главному герою?!

Впервые за долгие годы Шэнь Цинцю почувствовал себя достаточно компетентным, чтобы гордо нести звание попаданца, вместо того чтобы плестись в хвосте своих многочисленных предшественников – путешественников во времени!

Вынырнув из потока мыслей, Шэнь Цинцю прислушался к докучливой болтовне Лу Лю:

– Демоны всё чаще вторгаются в мир людей, и нам всё тяжелее справляться с их нашествиями. Какие только твари не проникают сюда, и я опасаюсь, что грядёт великая битва… Ох, боюсь, я забыл спросить имя вашей милости!

«Ха-ха, ваш покорный слуга – лишённый таланта мастер меча Сюя с Центральной равнины, глава пика Цинцзин хребта Цанцюн…» – по счастью, эти слова не успели достичь гортани, когда он спешно дал им от ворот поворот. Чёрт, едва не прокололся – он чуть не выдал им своё былое имя. Не в силах придумать ничего с ходу, он, мгновение помедлив, произнёс два слова:

– Цзюэши Хуангуа, Непревзойдённый Огурец.

Его прошлое истаяло, словно дым. Отныне он будет скитаться по миру цзянху[34], используя старый добрый ник, за долгие годы испещривший разделы комментариев литературных сайтов.

Сразу после этого Шэнь Цинцю выскользнул из чайной, оставив полный зал остолбеневших от неожиданности людей.

Спустя некоторое время новоприбывший озадаченно пробормотал:

– Что он только что сказал? Непревзойдённый… чего?

– Непревзойдённый… Удалец?! – догадался Лу Лю.

– А может, Непревзойдённый Гордец? – предположил другой.

– Нет-нет, вроде бы, он сказал Непревзойдённый Жеребец, – возразил третий[35].

Тем временем Шэнь Цинцю успел пройти от силы несколько чжанов, когда ноги вновь едва его не подвели, стоило ему услышать это многоцветье версий.

Ну что ж, возможно, в будущем ему стоит придумать более удачное имя…

* * *

Пока что, вступая в новую жизнь, он машинально цеплялся за то, что было для него наиболее привычным в старой. И прежде всего ему был необходим складной веер.

Из тонкого белого шёлка, с нарисованным тушью горным пейзажем.

С шелестом раскрыв его, Шэнь Цинцю сделал пару взмахов, отчего борода и волосы так и взметнулись в воздух. Возможно, со стороны это было не столь уж притягательное зрелище, поскольку этот веер по стилю совершенно не подходил своему нынешнему владельцу, но это не имело значения – ведь теперь у него в руках было превосходное «орудие притворства»[36].

Утвердив одну ногу на камне, Шэнь Цинцю принялся репетировать:

– А ну выкладывайте: с какой целью вы проникли в мир людей?

* * *

Перед ним в ужасе дрожала группа людей… Вернее, демонов, но на поверку разница была не так уж велика.

– Э, да мы всего-то навсего… позаимствовали пару безделушек из мира людей, чтобы обменять их по возвращении… – робко отозвался тот, что стоял впереди.

Поскольку собственных денег у демонов не было, они по большей части пробавлялись бартером. Если что-то радует глаз, то они готовы это обменять – в противном случае и не позарятся. Что же до уровня развития ремёсел у демонов, то достаточно сказать, что даже самая простенькая вышивка у них считается чуть ни не произведением искусства, так стоит ли удивляться, что различные поделки из мира людей там ценятся довольно высоко. Обладающие чудодейственными свойствами кристаллы, напротив, почитаются тут за хлам, который попадается на каждом шагу.

А ведь в мире людей с их помощью можно было бы неплохо обогатиться!

Шэнь Цинцю с щелчком захлопнул веер.

– В этой чёртовой глуши, где даже птицы не гадят, а куры не несутся, уровень производства упал ниже некуда, материальное хозяйство неразвито, индекс счастья населения оставляет желать лучшего, и всё же вам не совестно наживаться на горе людей, грабя их напропалую, – да разве так можно? – сурово вопросил он.

Маленький демон явно растерялся.

Насколько он помнил, в тот момент, когда его поймали, этот… выдающийся мастер был занят примерно тем же самым – таскал… ох, простите, одалживал одежду с верёвки?

Не говоря уже о том, что веер, которым он обмахивался со столь довольным видом, имел то же происхождение.

«Меня вынудили обстоятельства, – тотчас подыскал себе оправдание Шэнь Цинцю. – Не могу же я, в самом деле, разгуливать в сплошь перемазанной грязью одежде, словно какой-нибудь дикарь?»

Однако это навело его на куда более свежую мысль: а ведь если дать этим воришкам от мира демонов легальный источник мелких товаров, то, быть может, это заложило бы основу мирного и процветающего общества, поставив демонов в совсем иные отношения с миром совершенствующихся, которые прежде только и делали, что истребляли их?

Предающийся смелым фантазиям Шэнь Цинцю решил, что, коли он собирается взять этих бедолаг под своё крылышко, сперва не помешает побольше разузнать об их образе жизни.

– Вы едите разлагающуюся плоть? – поинтересовался он с дружелюбной улыбкой.

Демонята покачали головами. Но едва Шэнь Цинцю собрался вздохнуть с облегчением, как стоящий впереди маленький демон взволнованно произнёс: