Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Сказать по правде, эти слова тронули сердце Шэнь Цинцю: едва ли кто-то ещё, помимо его добросердечного шисюна, додумался бы охарактеризовать его подобным образом. Даже он сам, главное действующее лицо этой истории, не мог предвидеть столь драматичного развития событий! Но стоило ему расслабиться, как на него обрушился новый головокружительный поворот сюжета:

– Кто же мог подумать, что отказ приведёт Ло Бинхэ в столь беспросветное отчаяние, что он, поддавшись дурным побуждениям, окончательно утратит рассудок и решится на подлое и богомерзкое деяние: попытается овладеть учителем силой! – проникновенно поведал Лу Лю.

Шэнь Цинцю запустил обе пятерни в волосы, пряча лицо в ладонях.

Ян Исюань и вовсе утратил дар речи. Похоже, перед юношей только что отворились ворота совершенно незнакомого мира – и этот новый мир первым делом нанёс ему сокрушительный удар. Лю Минъянь, в свою очередь, лишь еле слышно ахнула и спустя какое-то время задумчиво добавила:

– Так вот оно что!

«Какое ещё “вот оно что”?! – не выдержал Шэнь Цинцю. – Что за “оно” ты имела в виду, девочка?! И не надейся уберечься от хейта лишь благодаря тому, что ты – главная героиня!»

Вокруг стола Лу Лю тем временем незаметно собралась целая толпа охотников до сплетен, которые, плотно сдвинув скамьи, усеивали пол шелухой от тыквенных семечек, боясь пропустить хоть слово. Когда рассказчик дошёл до драматической кульминации, по рядам слушателей пронеслось единодушное:

– Сущий зверь!..

– Хуже любого зверя!..

При этом в их горестных вздохах крылся неподдельный интерес к тому, что же будет дальше.

«Старший братец Лу, кто ты, в конце концов, такой: капитан бесстрашной пограничной стражи или отряда беззаветных сплетников?!»

Лу Лю опустил чашку на стол с таким видом, словно это был молоток судьи.

– Само собой, Шэнь Цинцю не поддался! Учитель и ученик скрестили мечи. Дело кончилось тем, что победу одержал сильнейший, и Ло Бинхэ вынужден был отступить с позором. Несмотря на столь мучительный разрыв, Шэнь Цинцю всё же не мог заставить себя сровнять с землёй репутацию любимого ученика, открыв всю правду о случившемся, потому-то он и прибег к отговорке, будто бы Ло Бинхэ пал от рук демонов, – тем самым он сохранил доброе имя ученика, не желая сжигать все мосты между ними. Вот и вся правда об исчезновении Ло Бинхэ и его длительном отсутствии – а также о том, почему он отказался возвращаться на хребет Цанцюн, несмотря на то, что выжил: не потому, что не желал видеть своего учителя, а потому, что был не в силах взглянуть ему в глаза!

По мере того, как рассказчик расходился всё сильнее, сердце Шэнь Цинцю безмолвно обливалось слезами:

«Вот это, я понимаю, драма! И кто, по вашему мнению, её действующие лица – жестокий на [пи-и-и] ильник и непорочная аки белый лотос Святая Дева?!»

Но главная нестыковка этой версии заключалась именно в том, что изна [пи-и-и] лование не увенчалось успехом – вот это уже ни в какие ворота, учитывая, что речь идёт о Ло Бинхэ: если уж он вознамерится кого-то обесчестить, какая же жертва покорно не раздвинет перед ним ноги?!

А Лу Лю продолжал вдохновенно вещать:

– Пережив крушение всех надежд, Ло Бинхэ был вознаграждён свалившейся ему на голову удачей: оттачивая боевые навыки, он преуспел настолько, что ему посчастливилось завоевать благосклонность старого главы дворца Хуаньхуа. Однако в сердце его продолжал безраздельно царить Шэнь Цинцю. И вот настал день триумфального возвращения Ло Бинхэ, вскоре после которого случились события в городе Хуаюэ. Как вам известно, адепты хребта Цанцюн продолжают вопреки всему утверждать, будто Ло Бинхэ – демон. От себя могу лишь добавить, что этот ветер дует отнюдь не из пустой пещеры[44]: вполне возможно, они обнаружили какие-то свидетельства того, что Ло Бинхэ стакнулся с демонами, дабы очернить имя наставника. Занимая высокое положение, Шэнь Цинцю оставался недосягаем для Ло Бинхэ, вот он и решил, так сказать, стащить его с лошади[45], уничтожив его доброе имя. Он полагал, что подобное унижение раз и навсегда избавит учителя от высокомерия!

…В этот момент Шэнь Цинцю попросту потерял способность воспринимать дальнейшее – его перетруженное сознание внезапно воспарило, тело расслабилось, и его осенило совершеннейшее равнодушие ко всему происходящему.

– Давайте-ка закажем что-нибудь перекусить, – с благодушной улыбкой предложил он своим спутникам.

Лу Лю воспользовался этим, чтобы заверить:

– Господин Цзюэши… вы можете записать все закуски на мой счёт!

Повернувшись к своим слушателям, он продолжил, скорбно возвысив голос: