Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Потрясая мечом, она принялась гонять Шан Цинхуа по залу, будто воспроизводя сцену из какого-то водевиля, и сердце Шэнь Цинцю взлетало и падало вместе с клинком Ци Цинци. При этом он твердил про себя, словно заклятье: «Давай, Цинци, прибей этого гада! Чёрт, почти попала! Вперёд, Цинци, отчекрыжь ему хрен! Ну ещё чуть-чуть!»

Лю Цингэ наконец убрал со спины Юэ Цинъюаня руку, через которую передавал ему духовную энергию. Завершив стабилизацию ци, он поднялся на ноги, и Чэнлуань с гудением завибрировал в ножнах. Сжав кулаки, Ян Исюань встревоженно окликнул его:

– Учитель, вы же целый день напролёт бились с этим демоном!

– Отойди, – велел ему Лю Цингэ, понизив голос.

Бросив на него презрительный взгляд, Ло Бинхэ тихо усмехнулся:

– Мой поверженный противник.

Хоть он говорил еле слышно, слова отчётливо разнеслись по залу. Пальцы Лю Цингэ сжались на рукояти меча так, что побелели костяшки, глаза яростно сверкнули – ничто не могло унизить главу пика Байчжань сильнее, чем брошенное походя «мой поверженный противник». Ян Исюань не выдержал, выкрикнув во всеуслышание:

– Демонический ублюдок!

Однако Ло Бинхэ, не моргнув глазом, отозвался:

– Что правда, то правда: я ублюдок. Хребет Цанцюн повержен ублюдком – разве это не достойно упоминания? Я могу стереть с лица земли все ваши пики вслед за Цюндином – и скоро весь мир узнает, что величайшая школа совершенствующихся пала от рук ублюдка. Как тебе такое?

– Ло… Ло Бинхэ, – потрясённо пробормотала Нин Инъин, – неужто ты и впрямь собираешься предать огню пик Цинцзин?

Тот ответил не задумываясь:

– Разумеется, нет. – Нахмурившись, он добавил: – Если кто-то из моих подчинённых осмелится тронуть хоть одну хижину, хоть один стебель бамбука на пике Цинцзин, ему это с рук не сойдёт!

– Подумать только, какое благородство, – фыркнул Лю Цингэ.

Чэнлуань взорвался светом, и поток духовной энергии пронёсся мимо щеки Ло Бинхэ, взметнув его волосы. Тот также опустил ладонь на рукоять меча, угрожающе процедив:

– Не переоценивай свои силы.

Однако их мечам не суждено было скреститься вновь.

Шэнь Цинцю шагнул вперёд, разделяя противников, и выброс энергии двух мечей рассёк бамбуковую шляпу напополам. Поймав Чэнлуань за лезвие двумя пальцами левой руки, он остановил Лю Цингэ, правую же опустил на рукоять Синьмо, не давая Ло Бинхэ вытащить меч.

«Эй вы, это всего лишь труп – не стоит поднимать из-за него такой шум!» – хотел сказать Шэнь Цинцю, окидывая взглядом обоих противников.

Но не успел: Ло Бинхэ внезапно схватил его за руку – запястье будто сжал ледяной обруч. Растянув губы в кривой улыбке, он произнёс:

– Поймал. Вас. Учитель.

Хоть Шэнь Цинцю мысленно подготовился к этой встрече, у него внутри всё похолодело при виде его искажённого лица.

После мгновения напряжённой тишины зал взорвался криками.

– Это… правда шиди Цинцю? – подрагивающим голосом спросил оторопевший Юэ Цинъюань.

Ци Цинци мигом позабыла про Шан Цинхуа, который незамедлительно воспользовался этим, чтобы укрыться за спиной Мобэй-цзюня. Нин Инъин вцепилась в Мин Фаня – у молодого человека был разбит нос и всё лицо в синяках – и забормотала:

– Шисюн, ты это слышал? А-Ло и глава школы сказали, что этот человек… учитель?

– Как такое может быть, – отозвался Мин Фань, – что это вроде он… и не он?

Ян Исюань смотрел на это с иной точки зрения – при виде Шэнь Цинцю он потрясённо пробормотал:

– Эта техника, разве это не Цзюэши Хуан… Старейшина Хуан… на самом деле Шэнь-шибо?!

«Спасибо, что хотя бы не до конца озвучил мой псевдоним!» – с облегчением подумал Шэнь Цинцю.

Глаза Лю Цингэ распахнулись – его старательно хранимая невозмутимость не выдержала напора подобных новостей.

– …Так ты не умер? – шепнул он.

Шэнь Цинцю изначально мучился чувством вины перед своим шиди, но при этих словах угрызения совести уступили место возмущению:

– Шиди Лю, что за выражение лица? Можно подумать, ты предпочёл бы обратное!

При этих словах лицо Лю Цингэ претерпело любопытные метаморфозы: сперва позеленев, оно потемнело, затем побелело вновь – право, за этими достойными хамелеона превращениями можно было наблюдать вечно, но Шэнь Цинцю грубо отвлекли от этого процесса, развернув его голову за подбородок.

– Так ты всё-таки решил выйти из тени? – спросил Ло Бинхэ.

Он с такой силой сжал запястье Шэнь Цинцю, что у того затрещали кости. Хоть движения его ног ничто не сковывало, он всё же не хотел при всех бить Ло Бинхэ коленом в пах. Вновь вспомнив обо всём, чему ему довелось стать свидетелем, он ощутил поднимающуюся в душе злость.

– Ты сделал всё это нарочно, – выплюнул он.

– Что имеет в виду учитель? – как ни в чём не бывало поинтересовался Ло Бинхэ.

– Вместо того, чтобы сразу перебить всю школу, тянул время, чтобы выманить меня!

Губы Ло Бинхэ изогнулись в горькой улыбке:

– Порою учитель и впрямь способен читать в душе ученика. Этот ученик вне себя от восторга. Он готов бить себя в грудь и топать ногами, чтобы выразить всю глубину своих чувств, и сохранит в памяти этот момент до скончания дней.

Покачиваясь, словно от головокружения, Лю Цингэ убрал меч и указал на Ло Бинхэ:

– А ну, отпусти его!