Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Притянув Шэнь Цинцю к себе, Ло Бинхэ раздражённо бросил:

– Ты что-то сказал?

При этом он стиснул Шэнь Цинцю с такой силой, что казалось, его доселе подавляемое негодование готово было взвиться столбом пламени в три чи[63] высотой.

Бесшумно сделав глубокий вдох, Шэнь Цинцю спросил:

– Когда ты понял, что в Царстве снов был настоящий я?

Ведь, не прояви он тогда слабость, Ло Бинхэ едва ли догадался бы, что он жив, и не стал бы поджидать его на хребте Цанцюн, словно охотник добычу.

– Учитель меня недооценивает, – отозвался Ло Бинхэ. – Хоть в первый раз я не обратил на это внимания, не понять и во второй раз было бы чересчур глупо с моей стороны.

Шэнь Цинцю захотелось хлопнуться на колени: «Да нет, ты вовсе не глуп – глупец тут не ты, а я».

Кому же, как не ему, знать, насколько мастерски при своём уровне совершенствования манипулирует снами Ло Бинхэ – и при этом Шэнь Цинцю умудрился поддаться иллюзии, что сознание его ученика до такой степени помутилось, что тот не в состоянии отличить плоды собственного воображения от вторгшегося в его сон человека?

– Раз ты заметил, что что-то не так, почему же не разоблачил меня сразу? – спросил Шэнь Цинцю. – Решил поразвлечься игрой в «любящего учителя и послушного ученика»?

– С чего бы мне разоблачать вас? – не сводя с него глаз, ответил Ло Бинхэ. – Разве учителю моя игра была не в радость?

…В радость?

В то время Шэнь Цинцю был слишком озабочен психическим состоянием ученика, чтобы ощущать какую-то там радость. Теперь же выясняется, что и его тревоги также были всецело подвластны Ло Бинхэ. Да и как иначе – ведь это несравненный главный герой. Разве могло быть такое, что из-за того, что его учитель разок допустит ошибку, сыграв ему на руку, Ло Бинхэ тут же вернётся к себе прежнему, вновь обратившись в хрупкий белоснежный цветочек?

Шэнь Цинцю всегда считал себя человеком, склонным поддаваться уговорам, но не принуждению, однако, узнав, что Ло Бинхэ лишь притворялся, давя на жалость, он вспыхнул, словно ему надавали пощёчин.

У Ци Цинци вырвалось:

– Постойте, что, в конце концов, происходит? – Указывая в глубину павильона, она вопросила: – Тот, что лежит там… разве это не Шэнь Цинцю? Откуда же тогда взялся ещё один?

Похоже, Ло Бинхэ пребывал в добром расположении духа, поскольку даже удостоил её ответом:

– Почему бы вам не спросить об этом бывшего главу пика Аньдин?

«Да чтоб тебя…» – устало ругнулся Шэнь Цинцю. Он так и знал, что единственное, что мог гарантировать Шан Цинхуа, – это собственная бесхребетность и беспринципность.

Его шиди нервно хихикнул, но послушно выступил вперёд, повинуясь косому взгляду Мобэй-цзюня. Вскинув подбородок и выпятив грудь, он направил духовную энергию в даньтянь и изрёк:

– Несколько лет назад шисюн Шэнь нечаянно обнаружил подлинное сокровище – место произрастания гриба солнечной и лунной росы. Этот богатый духовной энергией гриб способен принимать форму любого тела. С помощью него шисюн Шэнь смог переместить свой дух в новое тело в городе Хуаюэ, подобно золотой цикаде! Хоть то тело – не более чем пустая оболочка, это тоже он. Так что по всему выходит, что их и правда двое!

Это объяснение было кратким и доходчивым. Бесчисленное множество пар глаз тотчас обратилось к Шэнь Цинцю. Лю Цингэ уставил на него остриё Чэнлуаня, и убийственное выражение его лица было страшнее, чем когда он противостоял Ло Бинхэ.

Юэ Цинъюань прошептал:

– Если всё так, почему же ты не давал о себе знать все эти годы? Почему оборвал все связи с двенадцатью пиками? Неужто потому, что в глубине души считаешь, что твои собратья не заслуживают доверия?

– Послушай, шисюн, всё это… – неуверенно начал Шэнь Цинцю, преисполнившись раскаяния.

– Шэнь Цинцю, ты… Что ты за человек! – сердито выдохнула Ци Цинци. – Ты хоть представляешь себе, как ранил всех нас, шисюн? Как заливались слезами твои ученики? Дни напролёт пик Цинцзин разрывался от их рыданий! Целый год никто не желал ступить на твой пик из-за могильной мрачности, которая там царила: он словно обратился в загробный мир, населённый скорбными фигурами в траурных одеждах! Твоё место пустовало всё то время, пока ты где-то прохлаждался, не ведая забот!

В глубине души Шэнь Цинцю более всего опасался именно безудержной брани правдоискательницы Ци Цинци – чтобы прервать её поток, он поспешил вставить:

– Это случилось помимо моей воли! И вовсе я не прохлаждался – все эти годы я покоился под толщей земли и очнулся всего несколько дней назад! Сама скажи, можно ли счесть это весёлым времяпровождением? И всё по вине вот этого человека!

Видя, что обвиняющие взгляды вновь обратились на него, Шан Цинхуа возмутился:

– Я-то тут при чём? Разве ты сам не говорил, что гриб не успевает созреть?

– Заткнись! – бросил Лю Цингэ, прижимая пальцы к вискам.

Шан Цинхуа охотно последовал этой рекомендации. Воистину, шумная подобралась компашка. Пожалуй, происходящее немало повеселило бы Шэнь Цинцю, будь он сторонним наблюдателем этого балагана, но в данный момент ему было совсем не до смеха.