Сицилийский специалист

- Нам надо кое о чем поговорить, - сказал Спина. - У Марка неприятности. Может, он об этом еще не знает, а может, и знает. Вчера по телефону я ничего не мог сказать. Передай ему, что я получил сигнал: к нему очень скоро обратятся по поводу той истории с Кобболдом. Он поймет, что я имею в виду. Дело в том, что какая-то девка вроде бы на него донесла.

- Ты говоришь про Эндрю Кобболда?

- Конечно, про кого же еще? Проходимец, который работал на твоего отца. Ходят слухи, что его давно собирались убрать.

- Я всегда считал, что Кобболда убрал Марк.

- Ты не имеешь никакого права что-либо считать, - сказал Спина. - Никто не давал тебе права иметь мнение на этот счет. Все, что тебе положено знать, это то, что федеральные власти заинтересовались этим случаем. Не понимаю только, почему они ждали до сих пор - может, хотят что-то выжать из Марка? Поэтому передай ему от меня, что самое лучшее для него сейчас - смыться. Скажи, что это еще один довод, чтобы провернуть кубинское дело, потому что с Кубы его не вышлют. И еще помни: все, что говорит Марк, - закон. Он начальник.

- Конечно, Сал.

Спина посмотрел сквозь стекло на небо. Самолет из Майами шел на посадку, таща за собой грязный дымный шлейф. Выждав немного, он добавил:

- У тебя есть вопросы?

- Только один, - сказал Виктор. - Какой смысл тащиться в Седж-Бей за этими гробами? Почему бы не отправить их самолетом сразу либо в Бискейн, либо в Форт-Лодердейл, куда можно добраться, не отбивая себе зад в рейсовом автобусе? Мне кажется, глупо таскать их из одного конца штата в другой.

- На это есть свои причины, - ответил Спина. - Людям, которые занимаются порошком, сейчас повсюду чудятся призраки. Ты слышал, как прошлой осенью Бюро по борьбе с наркотиками выследило судно, пришедшее из Франции?

- Но то ведь был Синдикат из Нью-Джерси?

- А мы и имеем дело с Синдикатом из Нью-Джерси. У них есть контора во Флориде. Сейчас трое их ребят получили от восьми до пятнадцати лет, поэтому они и проявляют осторожность. Твое дело - заказать катафалк, чтобы везти груз в Форт-Пирс, затем позвонить им и делать то, что они скажут. Может, тебе придется два-три раза менять маршрут. Я думаю, так и будет. У этих ребят своя система проверять, следят ли за ними, и они не хотят садиться за решетку из-за какого-нибудь фортеля, который ты можешь выкинуть.

- Этого не будет, - сказал Виктор.

- Да уж, пожалуйста, Виктор, детка. Ради всех нас. - Спина нажал на акселератор. Зеленые аллеи Антигуа кончились, и Они оказались на небольшом коричневом пятачке пустыни, где сверкающий самолет компании "Пан-Америкэн" поджидал своих пассажиров.

Глава 6

В аэропорту Майами Марку сообщили, что его просят позвонить Дону Винченте.

- Слава богу, Тереза знала, где тебя найти. Слушай, Марко, возьми себя в руки: у меня плохие новости. Убили твоего брата. Мне только что позвонил один человек из Палермо.

- Паоло? - переспросил Марк. - Вы говорите, убили Паоло?

- Ну да, убили.

Слова в инструкции по пользованию телефоном, находившейся на уровне глаз Марко, внезапно поменялись местами и образовали абсурдные сочетания, в которых выделялось одно-единственное бессмысленное итальянское слово: "Timballo". "Tim-ballo", - прочитал он. Барабан. Почему барабан? Слово исчезло, не оставив ничего, кроме разбросанных в хаотическом беспорядке английских слов. Голос Дона Винченте пузырился и расщеплялся в пространстве. Марк приложил трубку плотнее к уху.

- Дон Винченте, что случилось? Я не понимаю.

- Я говорю, они подложили ему в машину бомбу и взорвали.

- И Паоло взорвался вместе с машиной?

- Да, взлетел вместе с машиной, - сказал Дон Винченте с преувеличенной четкостью, но на мгновение в его серьезном тоне прорвались нотки раздражения.

- Может, это ошибка? В тех местах, где мы жили, не меньше пятнадцати Риччоне. Может, речь идет о ком-то другом?

- Ошибки быть не может, - сказал Дон Винченте. - Они охотились за твоим братом, за беднягой, который держал гараж. Сегодня утром он был убит. Если ты хочешь знать время, то это произошло сразу после семи утра. Твой брат убит. Хочешь не хочешь, а это так.

Какое-то мгновение невозможность поверить в смерть Паоло сосуществовала с убеждением, что трагедия коснулась именно его. Затем неверие исчезло.

- Он всегда был такой тихий, - сказал Марк. - Никогда не попадал ни в какие передряги.

- Конечно. Но не все такие тихие. Они ждали долго.

- Он ничего не сказал? А священник был?

- Я же говорю тебе: его тело разбросало по всей улице. Его больше нет, и ничто на свете не вернет его, Марк. Пойми.

У Марка было такое чувство, словно ему ампутировали ногу. Нанесли жестокую кровоточащую рану.

- Он не страдал, - произнес он, как бы стремясь убедить самого себя.

- Что ты сказал?

- Он был хорошим человеком. Я сказал, что он не страдал перед смертью.

- Конечно не страдал. Как он мог страдать? Когда тебя разносит на куски, не страдаешь.

- Дон Винченте, извините меня. Я не знаю, что говорю. Вы ведь помните, Паоло растил нас после смерти отца, я тогда был еще мальчишкой. Мне кажется, мне было бы легче, если бы я смог повидать его перед смертью.