Ситтин (СИ)

— Нет, она на жировой основе. Тебе не мешает?

— Немного. У тебя найдется, чем смыть? Я заигрался, не сообразил спросить там.

— Найдем.

Туу-Тикки снова поцеловала его и поплыла к лесенке. Пока она плыла, кто-то из духов выставил на столике несколько флакончиков и коробочек.

— Вылезай, — сказала Туу-Тикки, заматываясь в свой халат, — будем тебя отмывать… менестрель.

Грен поплескался и вылез из воды. Постоял, ладонями сгоняя воду с тела, тоже надел халат.

— Мне садиться? — спросил он.

— Садись.

Он сел, и Туу-Тикки устроилась у него на коленях. Откупорила флакончик, налила густую белесую жидкость на ватный диск. Запахло медом и миндалем.

— Закрой глаза, — велела она.

Грен послушался, чувствуя прохладное прикосновение.

Умывала его Туу-Тикки долго — грим накладывали в несколько слоев, плюс основа под него. Наконец она сказала:

— Все. Не трогай лицо руками, пусть крем впитается.

Она так и сидела верхом на его коленях, а потом извернулась, прижалась, спряталась в его объятьях.

— Ты бы хотела ездить на игры? — спросил он. — Сезон в самом начале. Следующая игра в июне. Индейцы и первопоселенцы, все такое.

— Ну, это уже скорее реконструкция, нет?

— Я читал сценарий — многовато мистики для реконструкторов.

— Поедешь индейцем?

— Ага. Так как, ты бы хотела?

— Неа, — она помотала головой, лепестки мазнули по его плечу. — Не моя трава. И потом, у меня музыка, не хочу распыляться. И гости.

— Гинко скоро уйдет.

— Так придут новые. Мне не по себе надолго уезжать — я уеду, а кто-то придет, и ему будет нужна срочная помощь, а никого нет…

— Я понял. Ты просто очень ответственно относишься к своей работе.

— При такой-то зарплате! Кстати, а где ты аутентичный индейский прикид возмешь?

— Я уже заказал. Есть ролевые мастера.

— Еще до этой игры?

— Ну да. И меня звали на конвент в октябре. Правда, он будет в Сиэтле. Обещали сцену, буду играть.

— Вот и славно, — она потерлась щекой о его подбородок. — Тебе денег на игры хватает? Взносы, прикиды?

— Мне все равно больше не на что их тратить, — улыбнулся он. — Как твое рукоделие?

— Простаивает большей частью. Руки от гитары так устают, что не могу заставить себя взяться за спицы. Только на посиделках вяжу. Да для Гинко свитер связала вот.

— Уже хорошо. Пойдем в дом. Ты ужинала?

— А ты?

— Нет.

— Ну тогда посижу с тобой за компанию.

Гинко вернулся на следующий день к полудню. С ним были два черно-красных, не очень больших по сравнению с Каем, местами чешуйчатых пса. Светло-карие глаза собак смотрели настороженно. Кай подошел обнюхаться с ними.

— Гинко! — окликнула его Туу-Тикки. — Представь мне своих спутников.

— Сьер! — назвался правый пес.

— Стэнли, — помахал хвостом левый.

С двумя глазами — оба нефритово-зеленые, с короткими черными ресницами — Гинко выглядел непривычно.

— С вашего позволения, я пойду, — сказал он.

— Прямо сегодня? — удивилась Туу-Тикки.

— Да. Я непозволительно долго засиделся на одном месте.

— Ты бы засиделся и дольше, если бы не Первый Дом, — напомнил ему Грен. — Я тебя провожу. Вас. Твой рюкзак собран?

— Давно, — коротко ответил Гинко. — Я готов. Мы можем идти сейчас?

Его снедало нетерпение. Дорожник, он истосковался по Дороге, и это звенело в воздухе, смешиваясь с жадным любопытством Сьера и Стэнли.

— Полчаса, — сказала Туу-Тикки. — Гинко, я соберу тебе еды с собой. И приходи к нам еще — просто зиму перезимовать, что ли. Грен, тебя когда ждать?

— К вечеру, я думаю. Я ненадолго.

Туу-Тикки упаковала в плотно набитый рюкзак Гинко давно собранные припасы, заварила напоследок чаю, порезала сыра для собак. Сьер и Стэнли раньше не пробовали сыра и очень заинтересовались. Огорчились, узнав, что точно такого сыра в Ямато не будет. Попробовали тофу и расчихались.

Чай пили не торопясь. Кай, похоже, что-то втолковывал молодым псам, а Гинко, Туу-Тикки и Грен молчали.

— Я положила тебе чаю, — сказала Туу-Тикки наконец.

— Благодарю, — наклонил голову Гинко. — Моя благодарность вам за вашу заботу и помощь неизмерима. Это благословение богов, что ваш дом есть.

— Это благословение Первого Дома, — улыбнулся Грен.

— А разве они не боги? — серьезно спросил Гинко.

— Для кого-то, может, и боги. Как твоя рука?

— Как и не была сломана. И прочие кости тоже. Мне пора.

— Да, — согласился Грен, отставляя чашку.

— Доброй Дороги, — пожелала Туу-Тикки. — Безопасного пути.

========== 16 ==========

Календарное лето началось с жары — который день столбик уличного термометра упорно показывал больше тридцати пяти градусов по Цельсию в тени. Жару немного облегчал постоянный ветер, обдувавший холм, и сильно помогали чары. По вечерам сад благоухал всеми цветами разом и влажной землей — Туу-Тикки поливала клумбы каждый день. Самое забавное, что в городе, у бухты, было намного прохладнее. По утрам Грен пил свой чай и наблюдал, как туман, переваливая через холм, медленной белой лавой течет в долину. Туу-Тикки делила свое время между бассейном, садом и гитарой, но совсем забросила вязание, а читала только в постели перед сном — главным образом вслух. Грену нравилось. Они уже осилили «Сказание о Меджекивисе» и приступили к «Ловушке для снов».