Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Более чем тридцатилетний период, прошедший с момента написания текстов, вносит определённые трудности для современного читателя, ведь эти тексты не были опровергнуты последующими событиями. Сейчас читателям трудно представить себе, в каких формах были представлены признанные всеми истины того времени, и следовательно, распознать те скандальные идеи, которые ниспровергли эти истины. Трудность эта усиливается из‑за того, что формы спектакля за это время изменились и продолжают меняться каждые три месяца, практически каждый день, в то время как на протяжении нескольких столетий сущность отчуждения и фальсификации представлялась как нечто неизменное.

С другой стороны, прошедший период будет способствовать осознанию читателем другого аспекта этого вопроса. Высказанное в “Potlatch” суждение о смерти современного искусства казалось крайне преждевременным в 1954 году. Теперь, много лет спустя (никому ещё не удалось найти иного объяснения этому факту, хотя многие усердно старались поставить его под сомнение) мы можем сказать, что с 1954 года ни в одной области искусств не было ни единого творца, который мог бы кому‑нибудь показаться интересным. Также теперь мы знаем, что никто за пределами Ситуационистского интернационала не хотел сформулировать центральную критику современного общества, которое обрушивается на нас подобно лавине, сея катастрофические разрушения и постоянно увеличивая свою мощь.

Ноябрь 1985

Ги Дебор

Замечания к «вопросу об иммигрантах»

В «вопросе об иммигрантах» всё является ложью, абсолютно так же и в силу тех же самых причин, как и в любом вопросе, открыто стоящем перед современным обществом: этот вопрос был порождён экономикой (т. е. псевдоэкономической иллюзией) и истолкован спектаклем.

Обсуждаются лишь всякие глупости. Иммигрантов надо защищать или уничтожать? В действительности настоящий иммигрант является не постоянным жителем своей иноземной родины, но тем, кого там воспринимают и кто сам себя воспринимает как чужого, тем, кто поставил своей целью покинуть родину. У многих иммигрантов и их детей французское гражданство, многие из поляков или испанцев окончательно растворились в массе населения Франции, которое было другим. Подобно отходам ядерной индустрии или нефти в океане (так неспешно и не особо «научно» можно выявить пределы неслиянности¹), иммигранты (последствия того же управления современным капитализмом) останутся на века, на тысячелетия, навсегда. Они останутся вопреки всем недоброжелателям, хотя бы потому, что уничтожить евреев в Германии в гитлеровские времена было намного более простой задачей, чем магрибинцев² и всех остальных здесь и сейчас: ведь во Франции нет ни нацистской партии, ни мифа об автохтонной расе!

Следует ли их ассимилировать или «уважать культурное разнообразие»? Бессмысленная, ложная дилемма. Мы больше никого не можем ассимилировать: ни молодёжь, ни французских рабочих, ни даже провинциалов или исконные этнические меньшинства (корсиканцев, бретонцев и т. д.), поскольку разрушенный город Париж утратил свою историческую роль, заключавшуюся в создании французов. Что такое централизм без столицы? Концентрационный лагерь не превратил в немца никого из депортированных европейцев. Распространение концентрированного спектакля может унифицировать лишь зрителей. Простейшими рекламными фразами воспевают богатство выражения «культурного разнообразия». Какие культуры? Их больше не существует. Ни христианской, ни мусульманской; ни социалистической, ни сциентистской. Не говорите о том, чего нет. Если рассматривать это правдиво и объективно, то существует лишь общемировая (американская) зрелищная деградация всякой культуры.

И самое главное – никто не ассимилируется путём голосования. История демонстрирует, что голосование – это ничто, даже для французов, которые являются избирателями и никем иным (1 партия = 1 другая партия; выбор в бюллетене = противоположный ему; и с недавнего времени программа – хотя все прекрасно знали, что её не будут придерживаться, – наконец перестала обманывать уже кого‑либо, поскольку она более не затрагивает ни одну из важных проблем. Кто голосовал за отсутствие хлеба?³). Недавно огласили столь показательные данные (несомненно, подправленные в сторону уменьшения): 25 % граждан в возрастной группе от 18 до 25 лет не зарегистрировались в списках избирателей просто по причине разочарования в избирательной системе. Также существуют воздерживающиеся от голосования, которых тоже можно к ним прибавить.