Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Самому по себе старику-океану нет дела до загрязнения; но истории – есть. Она может быть спасена лишь путём отказа от труда как товара. И никогда ещё историческое сознание не знало такой острой необходимости подчинить себе свой же мир, потому что враг, который стучится в ворота, это уже не иллюзии, а его смерть.

Если даже жалкие властители этого общества (плачевные плоды деятельности которых на наших глазах превосходят самые радикальные пророчества утопистов прошлого) вынуждены теперь признавать, что окружающая среда стала общественным делом, и что обеспечение любых нужд напрямую стало вопросом политики, вплоть до того, растут ли травы на полях и где напиться воды, и можно ли уснуть, не злоупотребляя снотворным, или сходить в душ, не слишком страдая от аллергии, – то в такой ситуации очевидно, что старой, специализированной политике придётся признать и свой конец.

Конец пришёл и высшей форме её волюнтаризма: тоталитарной власти бюрократий так называемых социалистических режимов, потому что стоящие у руля бюрократы показали свою неспособность совладать даже с предыдущей стадией капитализма. Если они и загрязняют гораздо меньше – на одни только США приходится 50 % всех выбросов в мире – то лишь потому, что гораздо беднее. Всё, что они могут – это выделить непомерную часть своего нищенского бюджета, как, например, сделал Китай, чтобы вместо загрязнения кичливо демонстрировать свою убогую мощь посредством повторных открытий и усовершенствований технологий ведения ядерной войны, или, вернее, её грозного спектакля. Такая материальная и умственная нищета вкупе с таким уровнем государственного террора не оставляют шанса бюрократам у власти. Что до буржуазии, самые современные её формы также обречены, потому что их богатство уже отравлено. Всё, что может предложить так называемое демократическое правительство любой капиталистической страны, это разные выборы-отставки, которые, как мы всегда видели, мало что меняют даже в деталях, и совсем ничего – в самой системе классового общества, полагавшей, что сможет существовать вечно. И тем более они ничего не меняют, когда сами власти для решения своих второстепенных, но неотложных задач мечутся и даже делают вид, что прислушались к расплывчатым требованиям отчуждённого и отуплённого электората (США, Италия, Англия, Франция). Все специализированные наблюдатели всегда указывали (правда, не слишком обременяя себя объяснением причин), что избиратель почти никогда не меняет «мнения». Причина этого как раз в том, что он избиратель, то есть тот, кто на краткий миг берёт на себя довольно абстрактную роль, единственная цель которой – помешать ему быть самим собой и изменяться (метод уже сто раз объяснялся как разоблачительным политическим анализом, так и революционным психоанализом). Избиратель тем более не меняется, когда мир начинает меняться вокруг него всё быстрее, и как избиратель он будет неизменен даже перед самым концом света. Вся представительная система консервативна по своей сути, в то время как условия жизни капиталистического общества никогда невозможно было поддерживать неизменными: они постоянно менялись, и чем дальше, тем быстрее, но возможность решать – а решение в конечном счёте всегда было одно, дать товарному производству идти своим ходом – полностью находится в руках специалистов-газетчиков, чтобы только они и, может быть, их конкуренты с теми же целями были в курсе происходящего, о чём те и заявляют во всеуслышание. Однако человек, «свободно» пришедший голосовать за голлистов или за ФКП, равно как и тот, кого загнали голосовать за Гомулку³, буквально неделей позже может показать, кто он на самом деле, участвуя в спонтанной стачке или восстании.

Так называемая «борьба с загрязнением» в её официально-государственном проявлении сперва займётся созданием новых специальностей, министерств, вакансий, словом, бюрократическим развитием. И эффективность такой борьбы вполне соответствует её методам. Действенной она может стать, только в корне изменив существующую систему производства. Она не может быть применена, пока все решения не будут приниматься самими рабочими в ходе реальной демократии с полным осознанием последствий, и контролироваться и исполняться теми же рабочими (например, суда непременно будут разливать своё топливо по морям, пока они не находятся под реальной властью матросских советов). Но чтобы решать и контролировать, рабочие должны повзрослеть; им всем нужно взять всю власть в свои руки.