Читаем Сивилла полностью

   Марсия часто ходила на лекции по химии и на лабораторные работы, которые Сивилла не могла посещать, вела конспекты, которые позже изучала Сивилла, и вписывала ее имя в список посещаемости. Подобно секретарю, заверяющему подпись босса в его отсутствие, Марсия часто ставила собственные инициалы под надписью: «Сивилла И. Дорсетт». Ни у кого из «я» не отмечалось существенного интеллектуального превосходства над другими, и все же имелась ярко выраженная разница в том, что именно они изучали, заучивали и усваивали. Хотя их возраст подвергался колебаниям, у каждого «я» был свой некий предпочтительный возраст. Различия в этом предпочтительном возрасте, в интенсивности эмоций, в степени активности или пассивности и, конечно, в травмах, против которых служило защитой каждое «я», предопределяли и различия в поведения. Эти различия были столь отчетливы, что, когда разные «я» звонили доктору Уилбур по телефону, она узнавала их не только по голосу, но и по стереотипу поведения.

   – Доктор Уилбур, я сижу в баре с цветными фонариками. Всем здесь страшно весело, – говорил голос. – Почему я не могу выпить пива?

   – Конечно можешь, Пегги Лу, – отвечала доктор.

   – А мне не будет нехорошо? – внезапно меняла позицию Пегги Лу.

   – Нет, – успокаивала ее доктор, – многие люди пьют пиво.

   – Ну нет, – принимала решение Пегги Лу. – Я пойду домой.

   Сивилла, которая одновременно являлась и узником и тюремщиком, рассчитывала на Тедди Ривз как на посредника между ней и другими «я», посредника, способного сообщать ей об их появлениях и исчезновениях, способного перекинуть мостик над пропастью, разделявшей ее «уходы» и «появления». Комментируя фрагментарное бытие Сивиллы подобно греческому хору, Тедди также разделяла интерес Сивиллы к расщеплению личности. Например, в 1957 году, когда на экраны вышел фильм «Три лика Евы», Сивилла и Тедди смотрели его вместе, потому что слышали, что в нем идет речь о расщеплении личности.

   В этом фильме Ева Уайт превращалась в Еву Блэк, которая, беседуя с доктором, кокетливо опускала глаза. Тедди схватила Сивиллу за руку и шепнула:

   – В точности как это делаешь ты.

   Сивилла неправильно поняла ее, решив, что Тедди имеет в виду ее кокетливое поведение. Она удивленно спросила:

   – Значит, именно так я веду себя с людьми?

   – Нет, – ответила Тедди. – Примерно так ты выглядишь, когда превращаешься из одной в другую. На некоторое время у тебя становится какой-то пустой взгляд.

   Позже Тедди сказала доктору Уилбур:

   – Этот фильм прямо про Сивиллу.

   – Нет, – возразила доктор. – У Сивиллы и Евы разные типы личности. Неодинаковы у них и причины расщепления личности. Но я согласна с тем, что у Сивиллы и Евы в момент их превращения бывает тот же пустой взгляд.

   Несмотря на близость Сивиллы и Тедди в этих экстраординарных обстоятельствах, отношения между ними стали портиться. Тедди беспокоили назойливость Пегги Лу и депрессии Марсии. Сивилла, огорченная обеспокоенностью Тедди, чувствовала себя все более одинокой.

   Однако возникшее напряжение не доходило до пика вплоть до одного из вечеров в конце лета 1957 года, когда Тедди сделала ряд резких замечаний в адрес доктора Уилбур. Наконец прозвучало такое обвинение:

   – Она эксплуатирует тебя, чтобы удовлетворить личные амбиции.

   – Я не желаю больше этого слушать, – гневно ответила Сивилла, вставая из-за обеденного стола.

   – Ты никогда не хочешь слушать правду, – фыркнула Тедди.

   Движимая вскипающим гневом, на сцену немедленно выступила Пегги Лу.

   – Я ухожу, – заявила она.

   – Нет, не уходишь, – уверенно ответила Тедди. – Ты никуда больше не убежишь. Я задержу тебя, нравится это тебе или нет.

   – Прочь с дороги, – предупредила Пегги Лу, – или я тебя ударю.

   – Не посмеешь! – воскликнула Тедди.

   – Пусти, или будет хуже, – пригрозила Пегги Лу, направляясь к двери.

   Когда Тедди попыталась преградить ей путь, Пегги Лу бросилась к большому панорамному окну. Тедди схватила ее за запястья и крепко сжала их. Вырвавшись, Пегги Лу на четвереньках отползла от Тедди и втиснулась под большой буфет. Несмотря на многочисленные попытки, Тедди не удалось вытащить Пегги Лу оттуда. В конце концов ей пришлось позвонить доктору Уилбур.

   Прибывшая через час на место происшествия доктор присела на корточки и позвала:

   – Пегги Лу!

   Никакого ответа.

   – Пегги Лу, это доктор Уилбур, – несколько раз повторила доктор.

   – Ну да? – не поворачиваясь, пробормотала Пегги Лу, опасаясь подвоха. – Откуда вы взялись?

   – Я приехала из дома, чтобы повидаться с тобой.

   – А где вы живете?

   Доктор описала свою квартиру и кабинет.

   – Это на самом деле доктор Уилбур? – недоверчиво спросила Пегги Лу.

   – Да.

   – А эта девушка все еще здесь? – желала знать Пегги Лу.

   – Да.

   – Пусть она уйдет. Я не вылезу, пока она здесь.

   Наконец доктору Уилбур удалось уговорить Пегги Лу вылезти из укрытия.

   Несколькими месяцами позже «эта девушка» все-таки ушла.

   – Обычно я ни с кем не сближаюсь, – печально заметила Сивилла доктору Уилбур. – Я сблизилась с вами и, возможно, с Тедди. Но вы видите, что из этого получилось.

   28. Путешествие к единству
Перейти на страницу:

Похожие книги

Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза