Скади, Скилл: Железный герцог

   - Я слышала про эту горскую легенду. Если кто-то гибнет во время снежного бурана или под оползнем, но потом, через много дней, вдруг приходит к своим родным, то пришедший всегда оказывается не человеком, а кромешной тварью, принявшей обличье погибшего. Жуткая смерть ждет всю его семью, да и другие невинные люди могут пострадать. Это красивая сказка, но одна незадача - очень сложно, не владея магией иллюзий, принять чье-то обличье. Наша внешность - это признак тела, а если душа его покинула, то оно разрушается. И через малое время уже становится совершенно не похоже на то тело, в котором жила душа. Труп - он и есть труп. Особенно не свежий. На нем всегда будут следы ран, послуживших причиной смерти, и следы тления... конечно, можно предположить, что демоны могут владеть магией. Но какая им нужда до бедных горцев, потерявших родственника?

   - Так-то оно так, - продолжил голем, - но я чувствую себя именно таким вухом, как зовут у нас в горах оживших мертвецов. К тому же... вряд ли хоть одна душа, кроме вас с Арчи, признает мои права на герцогскую корону. Поэтому зовите меня как-нибудь просто... ну, например, дядюшкой Эльриком. Кстати, это вполне может оказаться правдой. Ты, Генрика, читала мне записки твоего отца. Я понял, что твоя мать - герцогиня Вильмирская, урожденная баронесса Бедхн-иль? Если покопаться в фамильном древе Моров, то вполне могут обнаружиться родственники с этих островов. Девушки из семей морских баронов всегда были завидными невестами, ведь в приданное они получали не земли, а золото.

   - Хорошо... дядюшка Эльрик, - согласилась Генрика. - Знаете, а такое обращение к вам позволит меньше заботиться о секретности. Големы - весьма распространенная вещь, и ничего удивительного в том, что мы взяли в дорогу магического охранника. Чары невидимости я не буду убирать, но если какой-нибудь монах или просто одаренный истинным зрением человек вдруг рассмотрит суть, особой беды не будет. Использовать механических слуг законом не запрещено. Только... вы сможете сделать вид, что вы лишь голем, которого хозяева по своей прихоти называют дядюшкой?

   "Дядюшка Эльрик" кивнул:

   - Хорошо.

   Походка его моментально изменилась. Теперь он шел, выпрямившись, почти не сгибая ноги в коленях, всем своим видом подчеркивая механичность движений.

   Генрика рассмеялась:

   - У вас несомненное актерское дарование! Только сейчас вокруг - ни одного монаха, а перед лошадьми вы можете не притворяться.

   Разговор с големом развеселил Генрику, но к вечеру ее опять охватила смутная тревога. В голове крутились сразу несколько вопросов, и ни на один из них она не могла найти ответа.

   Первый - что же все-таки произошло с душой ее отца? Даже если поверить голему, который говорит, что после смерти души впадают в беспамятство, то куда направилась отцовская? Неужели она навсегда затеряется на кромешной стороне?

   И еще Генрику беспокоил их спутник. Так случилось, что они с Арчи взяли на себя ответственность за голема как за свою собственность. Но "дядюшка Эльрик" - не безвольный механизм, какими обычно бывают големы. Это существо со своими целями и своей судьбой. Чем дальше, тем больше голем казался Генрике похожим на обычного человека - очень грустного, словно усталого, но продолжавшего идти к какой-то своей цели, о которой она ничего не знает. О герцоге Море она слышала только самые хорошие отзывы: отважный воин, талантливый командир, честный человек. Но, как любой солдат, он наверняка привык распоряжаться чужими жизнями. Сколько людей погибло, сражаясь под его командованием?

   Да, герцог Мор умел воевать так, что вместо сотни за Кром уходил десяток. Но Генрика прекрасно помнила рассказ Бьорна об "атаке пятисот мертвецов". Пятьсот рыцарей остались защищать Бенскую заставу, и те, кто прощался с ними, уходя с перевала, говорили с живыми, зная, что не пройдет и нескольких часов, и те будут мертвы. Из пятисот рыцарей выжил один - барон Вельбирский, и то лишь благодаря ее, Генрики, помощи. А их командир, который повел смельчаков на верную смерть, сейчас шагает рядом с лошадью Генрики, и состояние, в котором он пребывает, иначе, как не-жизнью, не назовешь.

   Так кто же она и Арчи для "дядюшки Эльрика"? Может быть, новые воины, которых нужно, конечно, беречь, но при необходимости можно бросить на верную смерть? И в чем состоит та необходимость? К чему стремиться "дядюшка Эльрик"? Чего хочет? Какое место в его новой судьбе займут они с Арчи? Насколько цели Мора согласуются с ее, Генрики, целыми?

   Погруженная в размышления, девушка не заметила, как начало смеркаться.

   Из задумчивости ее вырвал голос Арчи:

   - Остановимся вон в той таверне или доедем до следующей деревни?

   Генрика взглянула в ту сторону, куда показывал ученик мага. Невдалеке от дороги стоял длинный двухэтажный дом, окруженный глухим забором. На тракт выходили закрытые ворота, на которых какой-то деревенский художник нарисовал нескольких птиц, смутно напоминающих гусей, окна второго этажа, блестящие в отблесках закатного солнца листовым стеклом, и крыши каких-то более низких строений на задах главного здания.