Скала Прощания. Том 1

Крокодил! Сердце Тиамака замерло от страха. Его замечательный обед. Он сильно потянул леску, но рыба все еще находилась под днищем и продолжала отчаянно сопротивляться; леска обжигала ладони, когда он пытался вытащить ее на поверхность. Крокодил оставался темным размытым пятном под поверхностью, а движения его мощного хвоста оставляли водовороты на гладкой воде. Периодически появлялась неровная спина, до него оставалось не более сотни локтей, а потом он исчез – крокодил нырнул за его рыбой!

Времени на раздумья не оставалось. Тиамак понимал, что, если он промедлит еще несколько мгновений, он лишится обеда, рыболовного крючка и лески. Он вдруг почувствовал, как в его пустом желудке просыпается черная ярость, боль сжала виски. Его мать, доживи она до этого момента, едва ли узнала бы своего стеснительного, неуклюжего сына. Если бы она увидела, что он сделал в следующий момент, то поспешила бы в святилище Той, Что Родила Человечество, находившееся у задней стены их хижины, а потом потеряла бы сознание.

Тиамак накинул петлю веревки, закрепленной на рукояти ножа, на собственное запястье и прыгнул в воду. Невнятно ворча от гнева и отчаяния, он едва успел сделать вдох и закрыть рот, прежде чем зеленая мутная вода сомкнулась у него над головой.

Размахивая руками, он сразу открыл глаза. Солнечный свет просачивался сквозь поверхность воды, проникал сквозь плюмажи ила, как сквозь облака. Он бросил быстрый взгляд в сторону темного прямоугольника – днища своей лодки – и увидел, что там зависло блестящее существо. Несмотря на то, что он был охвачен дикой паникой, Тиамак ощутил миг удовлетворения от размеров рыбы, попавшейся на его крючок. Даже его отец посчитал бы ее превосходным уловом!

Тиамак устремился наверх, к своей добыче, но сверкающая рыбина метнулась от него прочь и исчезла с противоположной стороны лодки. Леска туго натянулась вдоль деревянного корпуса. Вранн отчаянно за нее дернул, но она так сильно прижалась к корпусу, что Тиамак никак не мог удобно за нее ухватиться. Он закашлялся от ужаса, посылая во все стороны пузыри. Скорее, он должен спешить! Крокодил будет рядом очень скоро!

Удары сердца гулко отдавались у него в ушах, пальцам никак не удавалось ухватить леску, рыба оставалась невидимой, словно у нее возникло извращенное желание если уж страдать, то с ним вместе, а паника делала Тиамака неуклюжим. Наконец, он сдался и оттолкнулся в сторону от дна лодки, чтобы подняться на поверхность. Он не сумел поймать рыбу. Пора спасать себя.

Слишком поздно!

Темная тень скользнула мимо него и рванулась из-под лодки вверх. Крокодил оказался не самым крупным из всех, что ему доводилось видеть, но явно был самым большим из всех, с кем Тиамак находился вместе в воде. Белый живот прошел над ним, и сужавшийся к концу хвост небрежно задел его, отбросив в сторону.

Тиамаку уже не хватало дыхания, в груди начало жечь, воздух стремился пузырями вырваться наружу, в мутную воду. Он заработал ногами, перевернулся, ощущая давление на глаза, и увидел силуэт крокодила, похожий на тупую стрелу, который устремился в его сторону, раскрыв страшные челюсти. Тиамак успел увидеть красную темноту и бесконечные ряды зубов, резко развернулся и взмахнул рукой, глядя на ужасающе медленное движение ножа сквозь толщу воды. Рептилия задела его ребра, оцарапав жесткой шкурой, пока он пытался свернуть в сторону. Его нож неглубоко вошел в бок, скользнул по шкуре и отскочил. Черно-коричневое облако сопровождало крокодила, который стал описывать возле лодки круг. Легкие Тиамака теперь казались ему невероятно огромными, они упирались в ребра, перед глазами у него появились темные пятна. Почему он такой глупец? Он не хотел умирать таким образом – утонуть и быть съеденным крокодилом!

Когда Тиамак попытался выбраться на поверхность, он ощутил мощное давление на ногу, а в следующее мгновение его потащило вниз. Нож выскользнул из его пальцев, он отчаянно размахивал руками и лягался свободной ногой, пока крокодил тащил его к темному речному дну. С его губ сорвалось облачко пузырьков, а перед глазами возникли лица Старейшин его племени, Могаиба и Роахога, Поттера и всех остальных, они смотрели на Тиамака под его тускнеющим взглядом, всем своим видом выражая презрение к его идиотизму.

Веревка от ножа была все еще привязана к его запястью, и, по мере того как Тиамак опускался в речную мглу, он пытался подтянуть к себе рукоять. Наконец его пальцы на ней сомкнулись, он собрал все силы, наклонился вперед, сопротивляясь движению вниз, и задел пальцами кривые зубы, а потом нашел кончиком ножа кожистое веко и надавил на него. Голова чудища дернулась, крокодил еще сильнее стиснул челюсти, и ногу Тиамака обожгло болью, а сердце отчаянно сжалось. Еще несколько драгоценных пузырьков воздуха вырвалось изо рта Тиамака. И тогда он надавил на рукоять ножа изо всех сил, а в голове у него завертелись обрывки слов и лиц.