Скала Прощания. Том 2

Бинабик, который вел за собой упиравшихся вьючных лошадей, споткнулся, упал на влажную землю и проскользил часть пути вниз по склону. Лошади нервно ржали, вынужденные следовать по прорубленному Слудигом пути. Пытаясь сохранить равновесие, тролль встал, стараясь не выпустить поводья передней лошади.

– Кинкипа Снегов! Эта буря никогда не закончится!

Они потратили часть полудня на то, чтобы спуститься по склону. Казалось, решение Бинабика уйти глубже в лес, хотя бы частично, оказалось верным: периодический вой гюне стал чуть менее громким, хотя и не исчез совсем. Постепенно лес становился более редким. Деревья были по-прежнему огромными, но не такими монументальными, как те, что росли ближе к центру Альдхорта.

Деревья – ольху, дуб и высокий болиголов – покрывали гирлянды лиан. Трава и подлесок оставались густыми, и даже в такое сравнительно холодное время желтые и синие полевые цветы поднимали головки над землей, покачиваясь под сильным дождем. Если бы не ливень и ветер, эта часть южного леса была бы на редкость красивым местом.

Они добрались до подножия холма и оказались на каменистом участке, где им пришлось очистить от грязи свои сапоги, прежде чем ехать дальше верхом. Слудиг оглянулся на склон и махнул назад рукой.

– Милосердная Элизия, маленький человек, посмотри.

Высоко наверху, и все же ужасно близко, полдюжины белых фигур пробивались сквозь листву, размахивая длинными руками, как обезьяны Наскаду. Одна из них подняла голову, показав лицо, подобное черной дыре на фоне светлого косматого меха. По мокрому склону прокатился пронзительный злобный крик, и лошадь Слудига затанцевала под ним от ужаса.

– Это гонка, – сказал Бинабик, круглое бронзовое лицо которого заметно побледнело. – И сейчас у них появились хорошие шансы на победу.

Кантака с троллем на спине соскочила с каменной полосы. Слудиг верхом на лошади последовал за ними, и теперь на поводу оставшихся лошадей вел риммер. Копыта стучали по мокрой земле.

Они спешили, к тому же их толкал вперед страх, и далеко не сразу заметили, что земля, оставаясь густо заросшей подлеском, стала необычно ровной. Они ехали вдоль недавно пересохшего русла реки, которое теперь заполнилось ревущей, пенящейся водой. Тут и там на берегах виднелись камни, местами поврежденные корнями деревьев, покрытые вековым мхом и ползучими растениями.

– Похоже на мосты или фундаменты разрушенных зданий, – крикнул на скаку Слудиг.

– Так и есть, – ответил Бинабик. – Из этого следует, что мы приближаемся к цели нашего путешествия – я надеюсь. Когда-то здесь находился огромный город ситхи. – Он наклонился вперед и обнял Кантаку за шею, когда она перепрыгнула через ствол поваленного дерева.

– Ты думаешь, это задержит гигантов? – спросил Слудиг. – Ты сказал, что копатели не любят места, где жили ситхи.

– Они не любят лес, а лес не любит копателей, – ответил Бинабик, останавливая Кантаку. – У гигантов гюне, насколько мне известно, таких проблем нет – возможно, по той простой причине, что они не так умны и не подвержены страху. Или дело в том, что они не копают. Я не знаю. – Он склонил голову и прислушался, но дождь слишком громко шумел в листве, и он почти ничего не различал, однако на какой-то момент у него возникло ощущение, что им не грозит опасность. – Мы последуем за бегущей водой. – Бинабик указал на возродившуюся реку, которая неслась мимо них и тащила за собой сломанные бурей ветки.

– Сесуад’ра, Скала Прощания, находится в долине, рядом с границей леса, совсем близко к городу Энки э-Шао’сэй. – Мы сейчас на его окраинах. – Он указал рукой в рукавице. – Река должна течь в долину, поэтому нам имеет смысл двигаться вдоль ее берега.

– Меньше разговоров, в путь, – заявил Слудиг.

– Мне доводилось говорить, – проворчал Бинабик, – для более доброжелательных ушей. – Он пожал плечами и направил Кантаку вперед.

Они ехали мимо многочисленных развалин огромного, давно заброшенного города. В траве мерцали фрагменты старых стен – груды бледного кирпича, печального, словно заблудившиеся овцы; кое-где виднелись основания пострадавших от эрозии, заросших мхом башен, изогнутых и пустых, точно древние челюсти. В отличие от Да’ай Чикизы, лес не просто врос в Энки э-Шао’сэй: от города остались лишь не всегда заметные следы. Казалось, Альдхорт всегда являлся частью этих мест, но за тысячелетия стал разрушителем и свел на нет изящную работу каменщиков, спрятав ее в листве, обхватив со всех сторон корнями, терпеливо уничтожавшими несравненные результаты строителей ситхи, превращая все вокруг в глину и песок.

Развалины Энки э-Шао’сэй совсем не вдохновляли, лишь одно становилось очевидно: даже ситхи бессильны перед временем, и все, созданное руками, рано или поздно разрушается.