Скандал в семействе Уинтерли

— Красивый вид, правда? — спросил герцог Линейр, когда карета остановилась, чтобы они смогли рассмотреть знаменитую панораму замка Даркмер.

— Вы правы, — ответил Кольм, — особенно при таком освещении. Жаль, что я не умею рисовать.

— Как бы мне хотелось сказать, что я умею, — с грустью заметила герцогиня.

— Будет тебе, дорогая. Я не встречал ни одной дамы, достойной держать свечку, когда ты пишешь свои акварели.

— Мне бы хотелось писать, как я вижу, а не как у меня получается, — возразила она, пристально вглядываясь, как вечернее солнце ласкает знаменитую старую крепость, а последние лоскуты осенних листьев, еще оставшиеся на прекрасных деревьях, посаженных, чтобы закрывать ее от сильных ветров, отливают багрянцем и золотом.

— Мы опять потеряли ее, мой мальчик, — сказал герцог, снисходительно глядя на жену. Герцогиня взяла свой набор для этюдов, и он спрыгнул вниз, чтобы помочь ей выйти из кареты. — Я скажу Фарензе, что ты придешь позже, когда муза тебя покинет, любимая, — добавил он, когда горничная жены присоединилась к ней и кивнула им, как бы говоря, что доставит свою хозяйку в замок до наступления полной темноты.

— Надеюсь, леди Фарензе действительно склонна проявлять терпимость, как мне показалось в Лондоне, — сказал герцог, бросив последний гордый взгляд на герцогиню, прежде чем двинуться вперед без нее.

— Наверняка, раз она просила, чтобы я приехал сюда вместе с вами, — грустно отозвался Кольм.

— Глупости, парень, рано или поздно тебе все равно пришлось бы с ними встретиться. Полагаю, мы скоро выясним, простирается ли снисходительность ее светлости на мое книголюбие и страсть к живописи твоей тети. Так что в смысле светской любезности мы полагаемся только на тебя, мой мальчик. Тебе это удается гораздо лучше, чем нам.

— Тогда нам лучше не спешить распаковывать багаж.

— Не будь таким пораженцем, у вас с Фарензе гораздо больше общего, чем вы думаете.

Например, пристрастие к его дочери, хмуро подумал Кольм, сомневаясь, что мисс Уинтерли может стать связующим звеном между ними.

Лорд и леди Фарензе не моргнув глазом приветствовали гостей, явившихся вдвоем. Виконта, казалось, даже порадовало, что герцогиня Линейр исчезла, даже не появившись, а леди Хлоя обладала достаточным чувством юмора.

— Я полюбила эти величественные дикие места и часто жалею, что сама не умею рисовать, — сказала она, когда они появились у нее на пороге. — У меня нет ни таланта, ни умения работать с акварелью, и я завидую тем, у кого они есть. Мне бы очень хотелось увидеть вашу жену за работой, ваша светлость, но я обещаю, что не обижусь, если ей не захочется терпеть зрителя. Настоящего художника надо уважать.

— Я уверен, что моей жене будет приятно, — ответил герцог.

— Я в этом не уверена, но, если я пообещаю сидеть смирно и не делать глупых замечаний, возможно, она спасет меня от сидения в доме, где меня уже избаловали до смерти, — заключила Фарензе, бросив взгляд на мужа.

Глава 11

Внезапно Кольм увидел мисс Уинтерли, остановившуюся на пороге комнаты, выглядевшей, как семейная гостиная. Она устремила на него пристальный взгляд, и на миг он подумал, что она собирается броситься к нему, чтобы удостовериться в том, что перед ней настоящий мистер Картер. Он и правда настоящий, смутно подумал Кольм, чувствуя, как его сознание сковала жаркая пелена. Ее взгляд горел таким пламенным гневом, что стоявшие рядом с ней свечи, казалось, вот-вот вспыхнут сами собой. Самый настоящий, убедился он, снова ощутив всю силу очарования, с которым он так отчаянно боролся, находясь за много миль отсюда. Ему захотелось подойти к ней, поздороваться, извиниться за свой обман и спросить, думала ли она о нем с таким же постоянством, как он о ней. Но они были не одни, и, судя по ее настроению, мисс Уинтерли не стала бы его слушать, даже наедине.

— Добрый день, ваше высочество, добро пожаловать в Даркмер, — с искренней теплотой произнесла она. Теплота стремительно исчезла, когда она перевела свои сине-зеленые глаза на Кольма. — Вы, как я полагаю, мистер Хэнкорт. Здравствуйте, сэр, — сказала она с таким ледяным равнодушием, что рука, которую он протянул к ней, опустилась вниз сама собой.

Он засомневался, сможет ли когда-нибудь растопить тот лед, который снова сковал воздух между ними. Едва ли. В ту ночь в Дернли-Хаус она не питала к нему ненависти, но сейчас весь ее вид говорил об обратном. Да, она казалась спокойной, но ее глаза сверкали от гнева.

— Мисс Уинтерли, — ответил он с элегантным поклоном, которого сам от себя не ожидал. В глазах Снежной королевы мелькнуло что-то нежное и неуверенное. В конце концов, он был гостем ее родителей, хотя еще в Лондоне ее отец установил строгие рамки своего гостеприимства.

— Надеюсь, путешествие было приятным, ваша светлость? — спросила она с ласковой улыбкой.