Скандал в светском обществе

Мистер Ричмонд счел поступок жены неразумным, точно так же думал мистер Рэндалл и другие джентльмены, но леди настояла на своем. Целый вечер Джейн, воспользовавшись тем, что леди Фелтвик рано поднялась к себе под предлогом мигрени, строила предположения относительно того, кто мог совершить обе кражи. Она бесконечно писала на листках бумаги имена тех гостей, кто был и на балу, и на пикнике у Райенфорда, и даже заразила этим занятием младшую мисс Ричмонд. Хозяйка дома сердилась, но ничего не могла поделать. Вскоре у Джейн, не без помощи Джорджины, получился внушительный список присутствующих на обоих праздниках. Среди них оказалось девятнадцать дам и джентльменов, гостящих у друзей или родственников. Подозревать соседей и старых знакомых было немыслимо, и в этом мисс Гартнер уступила, лишь бы миссис Ричмонд перестала обиженно фыркать и подносить к глазам кружевной платочек.

— А что вы думаете о моем жемчуге? — невольно заинтригованная, спросила миссис Квинстон. — В тот день в доме не было чужих.

— Миссис Ричмонд приказала мне думать, что ваше ожерелье потерялось случайно, — кротко ответила мисс Гартнер. — Иначе мне пришлось бы сказать, что его украл кто-то из находящихся и ныне в Ричмонд-холле или какой-нибудь случайный бродяга, забредший в парк в поисках наживы.

Миссис Ричмонд ахнула и закатила глаза, Сильвия поспешно достала нюхательные соли, а Шарлотта Фелтвик сердито посмотрела на Джейн, но ничего не сказала — с ее утверждением трудно было не согласиться.

Миссис Квинстон готова была принять версию с бродягой, и, ради возвращения в гостиную мира и согласия, Джейн принялась расспрашивать присутствующих о лицах, перечисленных в ее списке. Многие из них бывали в этих окрестностях не впервые, и общими усилиями список удалось укоротить почти в два раза. Но десять оставшихся персон были мало кому известны и могли оказаться кем угодно.

— Слишком много, чтобы угадать, кто из них мог приблизиться к миссис Робинсон и незаметно снять ожерелье, — закончила Сильвия рассказ. — Но мисс Гартнер думает, что это, скорее, была какая-нибудь женщина. Джентльмен не мог бы прикоснуться к шее леди так, чтобы она этого не заметила.

Эмма согласилась с этим утверждением, так как сама склонна была видеть в произошедшем следы женской руки. Именно поэтому она и пришла сегодня к мисс Ричмонд. Сильвия, к счастью, вспомнила, что миссис Верней сама желала поговорить с ней, и предоставила собеседнице возможность поделиться своими переживаниями. К ее удивлению, экономка начала с вопроса:

— Насколько хорошо вы помните предыдущий визит мисс Данфорт?

— Не очень хорошо, я ведь была в то время младше, чем сейчас Джорджина. Мы с вами уже говорили об этом, когда маменька собиралась написать ей и пригласить сюда.

— О, я не забыла наш разговор, — живо ответила Эмма. — Но теперь мне хотелось бы спросить, насколько хорошо вы запомнили ее внешность. Как по-вашему, она сильно изменилась?

Несмотря на свою способность влюбляться в неподходящих джентльменов, Сильвия была довольно сообразительной для своих семнадцати лет и тотчас поняла, что вопрос этот задан неспроста, а потому некоторое время обдумывала ответ.

— Она как будто не изменилась, — последовал неуверенный ответ наконец. — Разве что казалась мне выше ростом, но я ведь подросла с тех пор. И еще, мисс Данфорт запомнилась мне более жизнерадостной. Да она такой и была, когда только приехала сюда, теперь же чаще выглядит задумчивой и даже печальной, хотя Джорджина в последнее время не досаждает ей.

Эмма могла бы сказать, что Сильвия наверняка знает причину грусти Энн, и связана она с известным джентльменом, но ей хотелось поговорить о другом. Такая молодая леди не лучшая наперсница в щекотливом деле, но выбора у экономки не было. Не будь миссис Милберн так болтлива, она поделилась бы с нею, но тогда обо всем неминуемо стало бы известно миссис Ричмонд, и мисс Данфорт уже собирала бы свои платья, не получив даже права защищать свою невиновность, и хорошо, если не под присмотром полицейских.

— Настроения могут меняться, в этом нет ничего предосудительного, — ответила Эмма. — Может измениться и характер, на ее долю выпало немало тягот, да и здесь ее жизнь нельзя назвать безмятежной. Меня же заботит один вопрос — та ли это девушка, что приезжала сюда шесть лет назад?

Сильвия онемела от удивления, ее выразительные глаза распахнулись, потом прищурились, наконец она воскликнула:

— То есть вы полагаете, что мисс Данфорт вовсе не мисс Данфорт? Тогда кто же она?

— Я не знаю, — честно сказала экономка. — Может быть, это лишь мои нелепые домыслы, но мисс Данфорт порой проявляет поразительную неосведомленность относительно вещей, которые она должна знать. Я несколько раз замечала несообразности в ее речах, и мои наблюдения невольно переросли в подозрения относительно ее личности. Что, если это какая-то другая девушка, просто похожая?

— Тогда где же настоящая мисс Данфорт? — слова миссис Верней захватили Сильвию, ее нетерпеливое желание узнать истину могло привести к необдуманным поступкам, и Эмма поторопилась успокоить девушку: