Скандальная графиня

Леди Мей никогда ничего не страшилась, однако теперь ощущала где-то внутри предательский трепет и втайне радовалась, что по крайней мере первый час празднества она будет в маске.

Она кивнула своему отражению в зеркале:

– К бою готова!

– Это вовсе не бой, миледи.

– Это будет именно бой, да еще какой!

Стратегия ее была проста. Она выбрала образ, представляющий собой квинтэссенцию чистоты, и вести себя станет соответственно. Когда же она снимет маску в виде голубиной головы, голубиная чистота останется при ней. Разумеется, никакому трюку не под силу будет уничтожить всю грязь, связанную с ее именем, тут нужно время, но пытаться изменить ситуацию необходимо.

Скандал вокруг письма утих сам собой просто потому, что письмо так и не было обнародовано. А тогда, на балу, это было обещано – и теперь, если верить Бэбз и другим, большинство посчитало слух клеветническим. Многие даже устыдились, что так безоглядно поверили в эту чепуху, и чувствуют себя виноватыми, а потому будут к ней благосклонны. Стало быть, Элоиза, сама того не желая, оказала ей добрую услугу – она лопнула бы от злости, узнав об этом! Дрессер же оказал помощь куда более неоценимую, спрятав письмо. Сама бы она никогда и не подумала об этом.

Джорджия надела поверх костюма непроницаемо-черный плащ с капюшоном, скрывший все, кроме лица. Если Дрессер и впрямь вздумает шпионить за ней, то мало что разглядит. Джейн несла голубиную голову в ярко-алом мешке для одежды. Этот цвет выбран был специально, чтобы сбить с толку. Родители согласились поехать на маскарад отдельно от дочери. Они уже уехали и теперь прислали за ней карету, которая ожидала у крыльца.

И вот Джорджия ехала на маскарад, сопровождаемая одной лишь Джейн, если не считать кучера и двух вооруженных лакеев. Вскоре они примкнули к веренице карет, направляющихся в Карлайл-Хаус. Она взглянула на сверкающий огнями дом.

– Потрясающая красота!

– Да уж, миледи, – кивнула Джейн. – И в каждом окошке – картины мира и процветания, и как ярко они освещены!

– И гирлянды из фонариков в форме корон. Мадам Корнильюс превзошла самое себя! Что ж, и мы в грязь лицом не ударим. Давай-ка голубиную голову, Джейн!

– Лучше вам подождать, миледи, покуда мы не доедем. Там наверняка будет помещение для переодевания.

– Ну нет, я намерена явиться на маскарад в полном костюме.

– Уж не знаю, отчего вы так озабочены тем, чтобы вас нипочем не узнали, миледи! Через какой-нибудь час все снимут самые громоздкие детали костюмов и пустятся в пляс.

– До того самого времени мне важно оставаться неузнанной. У меня пари… с другом. Поторопимся.

Джорджия сбросила плащ. Джейн достала маску в форме голубиной головы и аккуратно надела ее поверх распущенных и напудренных волос госпожи, тщательно расправив белые перышки.

– Ну что, хорошо смотрится? – спросила Джорджия. – Ах вот бы зеркало…

– В гостиной будет уйма зеркал, – сказала Джейн.

– Ну прошу, снизойди к моей слабости – ведь ты всегда добра!

– Даже тогда, когда вы заходите порой чересчур далеко, миледи.

– На этом маскараде я намерена вести себя более чем бе-зупречно. Я тебе это клятвенно обещаю!

И это она сказала совершенно искренне. Выпрямившись на сиденье, чтобы ненароком не помять костюм, Джорджия уверяла себя, что Дрессер никак не сможет ее узнать.

– Вот полумаска – наденете ее после. – Джейн сунула в кармашек платья Джорджии шелковую маску в форме кошачьих глазок. – А вот и ваш веер. Кажется, мы приехали. Надеюсь, все будет прекрасно.

– Конечно, Джейн. А ты от души развлекись в комнате для прислуги.

Джорджия степенно вышла из кареты, сбросив плащ на руки Джейн. Реакция гостей ее весьма обнадежила. Частенько, приезжая на великосветские маскарады в костюмах, сверкающих драгоценными камнями, она слышала восторженные аплодисменты и крики: «Ура, леди Мей!»

– Голубь мира… – прошептал кто-то, и толпа зааплодировала.

Джорджия улыбнулась и смешалась с толпой великосветских щеголей.

Да, леди Мей вернулась, пусть и неузнанная, и нынче ночью все будет прекрасно!

Интерьер усадьбы мадам Корнильюс частенько оформляли в венецианском стиле – хозяйка была родом из Венеции, и знаменитые тамошние маскарады стали ее страстью. Но нынче это был просто изысканный английский дом, и единственным украшением служили гобелены, свешивающиеся с потолка.

Умно, оценила Джорджия. Они похожи на военные знамена, однако сегодня это знамена мира и процветания. Она увидела изображенные на гобеленах рукопожатия, деревенский праздник урожая, льва с ягненком и купеческий корабль.

– О-о, голубь мира! – воскликнул джентльмен в тоге. – Как это умно…

Джорджия почтительно поклонилась лорду Сандвичу, не сбавляя шага. У нее не было охоты болтать с министрами, поэтому она лишь молча поклонилась им. Один из джентльменов хмыкнул:

– А я думал, голуби умеют лишь ворковать.

Джорджия, храня молчание, стала подниматься по лестнице – она была счастлива, что Уэйвени не узнал ее. Никто не узнавал ее, а это означало, что сейчас она совершенно свободна.

Свободна от прошлого. Свободна от ожиданий. Свободна от скандалов и подозрений.