Сказ о купце Като из Рыбацкой Бухты

–Как условились. Я кидаю бомбу, считаю до трёх, и начинаем. – Сказал Надея. Като повернул голову и посмотрел на него. Лицо Надеи было измазано кровью и грязью, а с плеча тряпкой свисал кусок дерюги. Надея также посмотрел на Като.

–Что уставился? Ты сейчас не лучше выглядишь. – Сказал он с улыбкой. Като улыбнулся в ответ.

–Я как посмотрю, ты прям в восторге от числа «три». – Сказал Като.

–А я себе три жизни намерил. – Засмеялся Надея. – А ведь прав был степняк – сейчас потанцуем на костре.

Като провёл окоченевшей рукой по лезвию сабли и ничего не почувствовал. Впереди с треском развалилась горящая повозка, и несколько человек отпрянули в стороны.

–Ладно, запаливаю. – Сказал Надея, пододвигая лучину, и осматриваясь. – Ух ты! Это не твой приятель к нам на праздник бежит? – Спросил он, смотря поверх Като.

Като перевернулся на другой бок и посмотрел в глубь лога. В ущелье зажгли огни, и по проторенной дорожке в сторону ворот бежал, спотыкаясь, Джани. В руках он сжимал блестевшую синевой палку и что-то кричал.

–Что-то новое изобрёл? – Предположил Като. «Разойдитесь, всем в сторону!» – Донесся до него высокий крик Джани.

–Как будто сам цилиндр светится. – Предположил Надея. – Ну что, друг мой Като, пойдём и мы.

Надея забросил бомбу в самую гущу сражавшихся и, поднявшись, протянул руку Като. Като сжал тёплую ладонь и через мгновение уже хватался за пустоту. Высокий писк, оборвавшийся на недоступном человеческому уху звуке, смолк и сменился треском и грохотом рушащихся скал. Като, притянутый тысячью маленьких веревочек к воротам, увидел раскалённый столп белого света, в котором исчезло поле битвы, и тут же его огорошило резким ударом в грудь, и мир вокруг него завертелся. За кувырком следовал кувырок, он больно ударился спиной о камень, но, наконец, почувствовал под собой ровную землю. Жадно хватая ртом воздух и силясь снять невидимый обруч, сжимавший грудь, он быстро поднялся. Первый долгожданный глоток студёного зимнего воздуха опалил горло, второй же вернул чувства, и, почувствовав нестерпимый жар от шубы, купец быстро скинул её.

Вдали Като увидел алую полосу, тянущуюся от лога в степь и, словно пьяный, пошёл на источник света. Полоса шириною в два человеческих роста горела алым стеклом и приблизиться к ней было невозможно. Като вспомнил про Надею и побежал. Крики, стоны и плач каждого человека, которого он осмотрел в попытках увидеть знакомое лицо слились в один единственный непрекращающийся гул, и он направился в сторону ущелья. Одинокий человек стоял в двух шагах от пышущей жаром колеи и сжимал в руках блестящий цилиндр. «Надея» – закричал Като и бросился к нему, но тот даже не шелохнулся. Като услышал протяжный стон и увидел под ногами Надеи скорчившегося Джани. Он бережно перевернул его и приподнял голову. Лицо Джани блестело в алом свете, а вздувшиеся волдыри закрывали глаза. Оголённые плечи и грудь были покрыты тлеющими лоскутами ткани и измазаны сажей и кровью. Като аккуратно убрал ткань и снегом отёр парню грудь и шею. Каждое его действие сопровождалось вздохами и стоном раненого.

–Держись, милый, ещё чуть-чуть. – Застилавшие глаза слёзы мешали Като, и он в отчаянии тряс за ногу Надею. – Да что же ты?!

–Я? – Надея невидящим взглядом посмотрел на Като. – А я, похоже, всё ещё вижу тот кошмар. – Сказал он, и рухнул на землю. Покорёженный цилиндр выпал из его рук и прикатился к Като. Тончайшие, почти невидимые серебряные нити тянулись внутрь цилиндра и далёкий мертвый голос шептал в тишину: «Кремний – пятьдесят шесть процентов, углерод – семь процентов, калий – два процента, железо – три процента… Внимание! Обнаружены органические соединения».

Караван-сарай

Като открыл глаза и увидел перед собой щит с изображением четырёхлистника. Первая мысль, что пронеслась в голове: «Схватили!» – заставила его вскочить, и он тут же согнулся от боли в спине и завалился на бок. «Ещё один оклемался» – сказал кто-то. Его аккуратно перевернули на спину, и он увидел перед собой солдата, облачённого в стёганый доспех. Из-под лоскута ткани, прикрывавшего отличительный знак на правом наплечнике, проглядывало вдавленное изображение лошадиного седла и цветка ромашки под ним.

–Никак, лошадник империи? – Неуверенно произнёс Като, стараясь подавить боль в спине.

–Неужели, только за всадника сгожусь? – Со смехом ответил солдат. – Я, конечно, статью не вышел, но выправка, вроде, сгодится для офицера. А теперь перелягте чуть-чуть на бок. Вот так.

Пока солдат менял слёгшуюся солому на лежаке, Като успел его разглядеть. Высокий и узкоплечий, облачённый в простой, но ладно скроенный стёганый кафтан, шерстяные штаны и чуть потрескавшиеся кожаные сапоги, мелькавшие перед самым носом Като, солдат не походил на жителя степей. Что-то смутно знакомое угадывалось в его осанке и движениях, что-то, чего Като не смог сразу уловить.

–Извини, если обидел. Увидел имперское седло, вот и подумал, что ты всадник. – Сказал Като, ложась на свежую подложку.