Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы

— Тогда я и буду звать тебя Баюн, а то Васька для тебя как-то не солидно.

— Мрррр… — ответил кот и кивнул…

Семён осмелел окончательно:

— Слушай! А не тот ли ты кот, который сказки рассказывает?

— Мрррр-я…

— Вот это да!!! — совершенно искренне воскликнул Семён. — Знаешь, я как-нибудь приеду сюда специально, чтобы твои сказки послушать! А сегодня, вот, дела… Да и друг мой тебя боится…

— Ня, — ответил Баюн, ещё раз потерся о Семёна, подошёл к машине, пометил радиатор и слинял куда-то в сторону Смородины.

Семён проводил его взглядом и, повернувшись в сторону дома Яги, тихо, но внятно произнёс:

— Избушка, избушка! Встань по старому, как мать поставила! К лесу задом, ко мне передом!

Не было ни скрипа, ни вспышек, даже рябь по воздуху не пробежала. Просто вот была перед ним стена глухая, явно задняя, а стала парадная, с широким резным крыльцом. Семён махнул затихарившемуся в машине Феде и пошёл к дому. А в дверях его уже встречала баба Яга собственной персоной.

— Ну надо же! Сам догадался, али подсказал хто?

Таковой говор из уст пожилой, но вполне современной бизнесвумен производил сногсшибательное впечатление. Но втуне, потому как намёк, содержащийся в словах Яги был для Семёна гораздо более шокирующим. Вот он и принялся наводить справки:

— Да я, в общем-то сказки в детстве читал. А что, это такая редкость?

— Ты третьим будешь, касатик. Из ныне живущих.

— Ш… то?!!

— Да вот то. Да ты проходи, проходи. Ужин то уже на столе. Да и дружок твой мнётся, всё озирается.

На столе гостей ждали пельмени ("Кощеюшка секача завалил, поделился со старухой. Вот мы и налепили"), горячий сбитень и продолжение разговора:

— Так я не понял. Мы ведь специализируемся по всякой чертовщине. Ведь так? — не унимался Семён.

— Ой так, касатик, истинно так! — с изрядной долей ехидства ответила Яга.

— Так ведь элементарные-то вещи все знать должны!

— А оне, касатик, не знають! Не знають, что оне чтой-то знать должны! И ты им не говори! Пусть сами догадаются!

— Ну и что я такого не знаю? — буркнул Федя.

— Ты сказки наши, русские, читал? — уточнил Семён.

— Ну да, а что?

— Ну вот, ты в сказке…

— Предположим…

— Что значит предположим? — возмутился Семён. — Вот перед тобой баба Яга. Живая и настоящая. Что говорит добрый молодец, когда подходит к избушке на курьих ножках?

— Ну и где здесь куриные ноги? — совершенно искренне возмутился Федя…

-------------------------

[1] ВМЛА — Великая масонская ложа Англии. Реально существующая организация.

[2] сампо —

сам

о

по

дготовка. Период времени между окончанием занятий (лекции и практические занятия) и 18:00, предназначенный для самостоятельной работы слушателей в аудиториях и вообще на территории учебной зоны. Большей частью — выполнение домашних заданий. В 18:00 случается вечерний развод после которого слушаки отправляются кто по домам, кто в общагу.

[3] подготовки к госам — подготовка к государственным экзаменам. Кроме защиты диплома, слушатели Высшей школы КГБ сдавали ещё и госэкзамены. Предположим, что в Академии ФСБ эта традиция сохранилась.

[4] понтийские греки — греки, осевшие по берегам Чёрного моря, или как его называли в древности, Понта. Справедливости ради следует сказать, что родственники Феодора это какие-то особенные греки, автор может утверждать это абсолютно точно, потому как у самого есть (хоть и отдалённые) родственные связи с этой средой.

[5] Эта информация — особой важности: гриф "особой важности" высший из грифов секретности.

Глава 6. Подкидной царевич

— Что значит предположим? — возмутился Семён. — Вот перед тобой баба Яга. Живая и настоящая. Что говорит добрый молодец, когда подходит к избушке на курьих ножках?

— Ну и где здесь куриные ноги? — совершенно искренне возмутился Федя.

Славя в этот момент подавилась. Бабушка положила руку ей на спину, а второй рукой поймала вылетевший из дыхательного горла пельмень.

— Молодая она, ещё в людей верит, вот бывает и ловится на такое, — спокойно прокомментировала Яга. Сама Ягична положила голову на скрещенные руки и мелко так затряслась, сопровождая это периодическими всхлипами. А бабушка её обратилась конкретно к Феде: — Хороший ты человек, Периклыч, и в книжном учении возрос, выше многих. Одна у тебя беда: не видишь ты, что книжное учение не само по себе. Вся книжная мудрость из жизни произрастает и к жизни должна быть приложена. Если к жизни её не прикладывать и жизнью не поверять, мертва она.

В ответ на это Федя только вздохнул, видать, не в первый раз вела Яга с ним эти разговоры, да всё не в прок. Демонстративно посмотрев на часы он с видимым усилием запихнул в себя последний пельмень из той малой горстки, что положил в свою тарелку, чисто из вежливости, и сказал:

— Всё это, конечно, интересно, но у нас есть дело…