Славяна посмотрела на своего кавалера с неожиданным для неё самой интересом. Этот сопляк, который был в десять раз младше самой Ягичны, вдруг, неожиданно, становился в их отношениях ведущим. "Каких отношениях!", — рыкнула сама на себя молодая ведьма, но тут же едва заметно прикусила губу. Ведь сегодня она не просто так согласилась сломя голову бежать на эту свиданку! Не пригласи её Семён, она сама бы позвонила и напросилась на встречу, столь велика была необходимость обсудить случившееся во сне. А кроме как с Семёном обсудить это было не с кем. Осознав всё это, она, со вздохом, ответила:
— Так, потрепались за жизнь, рассказала мне пару историй из своей молодости. Наверное, тогда это было смешно… Когда каменными топорами рубились с саблезубыми тиграми.
— А как же всякие виманы и прочие працивилизации?
— Я тоже спросила. И вот тут она начала юлить, юлить… Так ничего толком и не ответила.
— Слушай! А вдруг вся эта магия, цари и прочее — остатки той цивилизации. Ошмётки технологий.
— Ну ты и выдумщик! — рассмеялась Славяна. Семён веселья не поддержал и ответил очень серьёзно:
— А что ей стоило просто сказать "Нет!"?
Ведьма резко задумалась. Семён же добавил ещё одну мысль:
— Ты ведь и сама царевна…
-------------------------
[1] каменщики
— масоны.[2] тональ
— согласно К. Кастанеды, всё бытие и небытие делится на тональ и нагваль. Тональ — дословно "то, о чём можно говорить" — облать человеческого опыта, то, что можно описать и выразить словами. Нагваль — всё остальное, то, для чего у людей нет слов и понятий. В европейской мистике соответствует понятию "невыразимое".[3] дон Карлос
— Карлос Кастанеда. Если кто-то не знает, о ком речь… учите основы, неучи![4] врата
[5] нагваль Хулиан
— второе значение слова "нагваль" — предводитель отряда магов. Обладает особой энергетической структурой, что и позволяет ему быть лидером. Сам дон Карлос — нагваль, но несколько дефектный, его учитель — нагваль дон Хуан Матус, учитель дона Хуана — нагваль Хулиан.[6] древние видящие
— читаем К. Кастанеда, Сновидение.[7] Иштар
— древнешумерская богиня любви и плодородия, Эрешкигаль — шумерская богиня смерти, сестра Иштар. Думузи — шумерский царь, земной супруг Иштар, События, о которых намекает Лилит описаны в шумерском эпосе о сошествии Иштар в Преисподнюю, правда тут Лилит намекает, что на самом деле всё было не совсем так, как в легенде.Глава 8. О царевнах и старухах
— Ты ведь и сама царевна.
На это Славяна хотела рассмеяться, но вдруг поперхнулась. Вспомнились рассуждения Лилит о том, что истинные государи способны прозревать и распутывать любые интриги. Может и здесь он увидел что-то такое, что бабушка, да и прабабушка, решили ей не рассказывать? Поэтому она коротко попросила:
— Обоснуй.
— Посмотри свою линию: бабушка Эрешкигаль, царица мира мёртвых, маму не зря называли Базилисой[1]. Род Брюсов тоже, не простые бароны, связаны с древними королями Шотландии. Так что, Славяна Яковлевна, ты тоже очень-очень не простая ведьма.
Славяна вздохнула, лихорадочно складывая в уме два и два и никак не получая результат, хоть в первом приближении удовлетворительный. Наконец, только чтобы заполнить паузу, она спросила:
— Ну и зачем ты всё это мне рассказываешь?
— Интуиция, — коротко ответил Семён и, на настойчивый вопрошающий взгляд спутницы, пояснил: — Как только стало ясно кто я такой, вокруг меня завертелось столько мути! И вся какая-то пакостная. Все хотят меня использовать в тёмную…
— Кстати, прабабушка предупредила, чтобы я даже не пыталась…
— Вот и я, даже не пытаюсь… с тобой…
— А с бабушкой?
— А с ней я не знаю как быть, — честно признался Семён. Подумав немного добавил: — С Басовым тоже, но с ним проще. А у тебя примерно та же ситуация, что и у меня. Да и нравишься ты мне, — признался он под конец.
— Я же говорю, на старушек тянет, — ехидно прокомментировала Славяна.
— Ты не старая, — очень серьёзно ответил Семён и указал кивком в сторону стайки девушек, сидящих в паре столиков от них: — Вот старухи, настоящие.
Славя посмотрела на него с любопытством, спросила:
— Интересно, как ты это чувствуешь?
Хотя Семён ещё ни разу ни с кем не обсуждал эту тему, вопрос не застал его врасплох. Он и раньше верил в существование магии и пытался развивать свои способности, а будучи математиком всегда стремился как-то формализовать получаемый в процессе медитаций невыразимый опыт. Встретив Ягу и получив подтвержение, что магия реально существует, он тем более подошёл к этому делу очень серьёзно и теперь у него были слова, чтобы описать свои ощущения: