Сказ столетнего степняка

Удивительно, но это действовало. Даже самые бессовестные, которые своих не стыдились, вроде привыкли перед ними быть такими, какие есть, стыдились показать другим народам себя с плохой стороны. Им не хотелось ударить лицом в грязь перед представителями других народов, и это было неким моральным ограничителем. Мы были открытыми, гласность и свобода слова были полные, говорили правду-матку друг другу в лицо, полушутя-полувсерьез, может быть, иногда даже злорадствовали. Но не было у нас ненависти! Не щадили друг друга, подтрунивали над недостатками, спорили до хрипоты, но вражды как таковой не было ни у кого. Мы жили вместе и уживались, делили радости и горе, делились хлебом и солью… и шутили, шутили друг над другом!

Иногда, будучи навеселе, Николай и Лион подтрунивали надо мной, истолковывая на разный лад мое двоеженство.

Мы со старшей женой Халимой жили вместе с младшим сыном Айгали, снохой Баян и внуками в бараке. Вторая жена Нагима жила рядом, в неказистом старом саманном доме. Ее старший сын и дочь, дети нашего погибшего на войне брата, к тому времени уже обзавелись семьей и жили и работали в областном центре Кокшетау. Через два года после нашей женитьбы Нагима родила мне сына, с которым она и жила теперь. По-существу, мы были всегда рядом, вместе.

– Вот, кайф у Асеке! Две жены под боком! Хоть куда поворачивайся – благодать! И там, и тут! Да, никуда не убежишь! – подшучивал Николай.

– А зачем ему бежать-то? – продолжал Лейке в том же духе. – Это нам с тобой бегать по бабам! А у него все дома!

– Асеке, кто слаще, байбише – старшая или токал – младшая?

– Когда как! – в тон им отвечал я. – Человеку хочется иногда сладенького, иногда солененького! Вот, старшая подсаливает, а младшая подслащивает! Или, наоборот, по настроению!

Они хохотали, сотрясая смехом деревянную баньку.

– А вообще-то правильно делали казахи! Взяли законно четыре жены, народили детишек, растут четыре аула! И все по совести! – говорил Николай полушутя. – Не надо гулять на стороне! А мы что делаем?

– Женимся на одной, клянемся в верности и ходим налево, грешим! – размышлял вслух Лион.

– А кто вам мешает? – прикидываюсь дурачком. – Берите по второй!

– Ойбай, кто нам даст? – вздыхали друзья.

– Что, состарились уже? – подтруниваю над ними. – Тебе, Колька, только за пятьдесят, а тебе, Лейке, за сорок всего!

– Нет, дело не в нас! Дело в законе! – оправдывается Николай.

– В понятии! – вторит ему Лейке. – Во-первых, никто нам не позволит иметь вторую жену! Ни закон, ни обычаи, ни жена, ни общество – никто!

– Во-вторых, это считается дикостью! – горячится Николай.

– Ну это с какой стороны посмотреть! С вашей – так дурно, а с нашей – вполне нормально! Вся беда начинается тогда, когда один народ навязывает другому народу свои законы. А что в этом плохого, если каждый народ живет по-своему?! Вам что, хуже от того что казах по закону шариата будет иметь четыре законные жены и растить свое потомство?! Если все согласны и довольны, то кому какое дело?!

– Да нет, мы не против!

– Нам бы тоже не помешало! – отвечали соседи.

– А знаете, почему запретили законное многоженство? Хотели препятствовать размножению казахов как нации! Мало того, что уничтожили столько, так еще и пресекли рост численности нашего народа!

– Да ну, Асеке, вы перегнули палку! – возражал Николай. – Наоборот, советская власть дала свободу женщинам востока!

– Какую свободу? От кого?

– Ну, это же правда, что женщинам дали равенство, свободу! – поддержал Николая Лион.

– Женщина может быть равноправной по закону государства, да. Но она не может быть равной мужчине по закону природы!

Даже такую серьезную тему добрые соседи превращали в шутку.

Шутки давали нам силы, здоровый юмор спасал нас от психологического надлома. А было над чем шутить, жизнь выкидывала такие невообразимые фортели! Однажды несколько специалистов районного среднего звена, после хорошего застолья, умудрились на автомобиле-фургоне «Москвич» взлететь ввысь и зависнуть на дереве! Это в центре города, на главной улице имени Ленина! Недалеко от райкома партии, перед райотделом милиции, напротив райисполкома, рядом с поликлиникой! Говорят, когда их снимали оттуда краном пожарники, они пели песню про космонавтов! И вот пошли слухи, узункулак – длинное ухо работало свободно даже во времена жестокой цензуры. Оказывается, главному специалисту по строительству выдали новенькую служебную машину и он стал радостно обмывать ее с друзьями. А был он казах, и Николай с Лионом стали подтрунивать надо мной. Вечером, когда мы сидели перед домом, любуясь закатом, они торжественно поздравили меня с полетом первого казаха в космос.

– Молодцы, казахи! – говорил совершенно серьезно Николай. – Догнали и перегнали Америку! Даже они не додумались бы до такого!

– Улететь с асфальта в центре города и приземлится на дереве могут только каз – гусь, и казах! – вторил ему Лейке Бельбет.

Я отвечал им, что, мол, сами не можете, вот и завидуете.

– А что делать казаху, если вы не даете ему полететь в космос даже с собственного космодрома в Байконуре?