Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Сказал властитель, возлежа на ложе,
Ойингушаспу, знатному вельможе:

«От мысли удалился я благой,

Печаль отныне стала мне четой.

Раз так случилось, как нам быть с Бахрамом,

С рабом ничтожным, жадным и упрямым?»

Ойингушасп задумался на миг,

Чтоб мудрости ответ его достиг,

И молвил так: «Властитель над царями!

Мы затянули речи о Бахраме,

Но сердца языком я говорю:

Отправь меня к тому богатырю,

Смиренного, закованного в путы, —

Быть может, раб откажется от смуты».

Сказал Ормузд: «Мне чужд подобный путь,

Я к низким душам не хочу примкнуть.

Я войску прикажу добыть удачу,

Тебя же предводителем назначу.

Но должен ты сперва послать посла,

Узнать Бахрама думы и дела:

Чистосердечным будет мне слугою, —

К благополучью путь ему открою,

А если трона жаждет и венца,

То пусть он ждет позорного конца.

О всех событьях сообщай подробно,

Не мешкая, лети ветроподобно».

Был в эти дни в зиндан, в подземный мрак,

Ойингушаспа заключен земляк, —

Из города его родного родом.

От узника вельможе пред походом

Письмо такое было вручено:

«Ты знаешь, господин, меня давно,

Я твой земляк, закован я в зиндане,

Испытываю множество страданий.

Замолви шаху слово за меня, —

И в пламя битвы я помчу коня,

Я за тебя погибну, воевода,

Коль будет мне дарована свобода».

Немедленно к Ормузду во дворец

Ойингушаспом послан был гонец:

Мол, в подземелье мой земляк томится,

Могилой стала для него темница.

Сейчас, когда собрался я в поход,

Пусть шах к моим заслугам снизойдет,

Пусть узнику дарует он прощенье,

Чтоб тот со мной отправился в сраженье.

Ответил шах: «Ты хочешь, чтоб злодей,

Убивший и ограбивший людей,

Прощенье получил? Как честный воин,

Сражаться кровопийца не достоин!

Но я твои заслуги признаю, —

Исполнить просьбу вынужден твою».

Так шахиншах освободил злодея,

Ойингушаспу отказать не смея.

Вельможа снарядил военный стан,

Пойдя в поход, вступил он в Хамадан.

Спросил он: «Кто из вас, о горожане,

Судьбу умеет предсказать заране?»

От всех он получил один ответ:

«Пусть звездочет подаст тебе совет».

Явился звездочет длиннобородый.

Велеречив, предстал пред воеводой:

«Здесь обитает мудрая жена.

Глазами звезд является она.

Нет в мире тайны для ее наитья,

Она предсказывает все событья».

Вещунью к полководцу привели.

Она пред ним склонилась до земли.

И вопросил старуху воевода

О судьбах шаха, войска и похода.

Потом сказал: «Мне на ухо шепни, —

Когда и где мои иссякнут дни:

Умру ли мирно, под домашним кровом,

Иль буду я убит врагом суровым».

Ойингушаспа шепот вдруг затих:

Прошел его земляк, взглянул на них

И отошел, не напрягая слуха.

«Кто этот воин? — молвила старуха, —

Затем, что вечный холод и покой

Ты обретешь, сражен его рукой.

В небытие низринет он твой разум, —

Ядро и кожура погибнут разом».

Услышав это слово колдовства,

Вельможа вспомнил древние слова:

«Случается, что горе ты умножишь,

Когда соседу нищему поможешь:

Разбогатевши от твоих щедрот,

Он в благодарность кровь твою прольет».

Глава похода погрузился в думы,

Не ел, не спал Ойингушасп угрюмый.

Ормузду написал он в скорбный час:

«Тому, кого от гибели я спас,

Не следовало возвращать свободу:

К драконьему принадлежит он роду.

Мой шах был прав, о низком говоря:

«Он не достоин милости царя».

Ты прикажи — прошу тебя о малом —

Отсечь злодею голову кинжалом…»

Чуть высохли чернила и печать,

К себе велел он земляка позвать,

И щедро наградив его дарами

И обольстительными похвалами,

Сказал: «Доставь письмо царю царей,

С ответом возвратись ко мне скорей».

В душе своей почувствовав пыланье,

Земляк у воеводы взял посланье.

Подумал он: «Как я вернусь назад,

Где я в цепях томился, тьмой объят?»

С такою думой он скакал в тревоге

И вскрыл посланье посреди дороги.

Прочел — и смысл письма его потряс.

Сказал: «Меня земляк от смерти спас —

И хочет кровь мою пролить. За что же?

Достойно ль это знатного вельможи?

Увидеть крови хочет он струю,

И я вернусь к нему и кровь пролью».

Так порешив, пустился в путь обратный,

С жестоким сердцем в стан приехал ратный.

Ойингушасп сидел в своем шатре

Без слуг и без кинжала на бедре.

Он погрузился в мысли о державе,

О будущем своем, о бранной славе.

Вдруг своего увидел земляка,

И понял он, что смерть его близка.

Тот вынул меч, безмолвен и спокоен.

Взмолился о пощаде знатный воин,

Воскликнул он: «О сбившийся с пути,

Не я ль пришел, чтоб жизнь твою спасти?»

Ответил тот: «Ты спас ее недавно

Затем ли, чтоб я был казнен бесславно?»

Он полководцу голову отсек:

Надежд и радостей был краток век!

Он с головой отрубленною вышел,

И спящий стан шагов его не слышал.

Не должен знатный муж, идя на бой,

Остаться вдруг наедине с собой!..

Злодейством душу запятнав, убийца

Глазам Бахрама поспешил явиться.

Сказал: «Тебе я голову привез

Врага, что над тобою меч занес.

Твоих не разгадал он дарований,

Дерзнул с тобой сойтись на поле брани».

Спросил Бахрам: «Кто этот человек,

Которому ты голову отсек?»

Сказал: «Ойингушасп, вельможа знатный, —

Ормузд послал его на подвиг ратный».

Бахрам сказал: «Сей муж погнал коня,

Чтобы с Ормуздом примирить меня,

Для этой цели из покоев шаха

Сей честный муж отправился без страха.

Ты за него заплатишь головой,

Чтоб страшен был другим поступок твой».

Велел казнить убийцу воевода

Перед лицом и войска, и народа.

Наказан был преступник за грехи, —

Душа избавилась от шелухи!

Тогда к Бахраму в путь пошли недлинный

Ойингушаспа скорбные дружины,

Почувствовав к мятежнику приязнь

Затем, что совершил он эту казнь.

Немало храбрецов ушло к Хосрову,

Увидя в нем правления основу, —

Так исстари на свете повелось:

Исчез пастух — и стадо разбрелось.

Ормузд, узнав о роковой потере,

Закрыл своих чертогов щедрых двери.

Не видели его с вином в руке,

Он в постоянной пребывал тоске.