Сказание о Ли Лань

Когда-то в детстве госпожа Ню, что была женой начальника городской стражи и матерью Бао, любила заходить в мастерскую к однорукому художнику. Ей так понравились картины, что она решила оставить там сына. Ню Бао пришлось растирать краски и изучать пигменты, только чтобы угодить старому господину Ли. Тот был человеком непростым. Деньгами и статусом его невозможно было смутить, только за работу соглашался рассказать о своей технике нанесения красок. Госпожа Ню не умела работать, только создавать красивые украшения мечтала. Так он и оказался помощником господина Ли, где встретил Ли Сюэ и Ли Лань. Если первая была обычная, то вторая, узнав, что он из семьи стражей, сразу заявила, что ненавидит их. Ненавидит боевые техники и любое оружие, потому что ненавидит людскую боль. Сколько бы мальчик ни пытался ей рассказать о великих героях прошлого, столько она продолжала упрямиться.

Однажды Ли Лань сказала, что станет алхимиком, как Лун Кай, потому что алхимики помогают людям, как целители. Ню Бао сказал, что они могут и яды делать, чтобы убивать, но она снова обругала его и убежала. В тот день она даже забыла свою ленточку для волос. Он решил ее сжечь, но ткань пахла так сладко, заставив его приложить ленточку к носу. Сладкий запах тыквы напоминал зимнее угощение. Тогда он понял, почему Ли Сюэ звала сестру Тыковкой, этот запах был природным для ее волос. Он не собирался красть ленточку, но зачем-то засунул ее в карман в рукаве…

– Ненавижу ее за то, что она ненавидит стражей, – тихо произнес Ню Бао, вдруг ощутив, что кто-то царапает его щеку.

– Ш-ш-ш! – зашипела девушка, вдруг приложив свои губы к его губам.

Поцелуй со вкусом османтусового вина получился совсем неприличным, казалось, она пыталась пробудить его ото сна, навеянного феей. Сладкий запах ударил в голову, разжигая адское пламя внутри. Юноша был готов уложить девушку на пол, ощущая ее горячее и трепетное дыхание на коже, когда за дверью послышалось движение.

– Молодой господин Ню, – прозвучал голос слуги. – Ваш отец хотел, чтобы вы вышли и поприветствовали магистрата и старого господина Ли. Они оба посетили нас этим вечером.

– Хорошо, – крикнул юноша, тяжело дыша и отпуская Я Юй. – Закончим потом? Залезь в бочку, попроси слуг приготовить воду. И я правда терпеть не могу этот запах. Не забывай впредь. И это… больше много не пей, вредно это.

– Спасибо за заботу, молодой господин Ню, – улыбнулась она. – Я ведь красивая?

Девушка подняла руки, собирая волосы с оголенных плеч, а заплетая в косу, нагнулась вперед. Ню Бао отвернулся, сглотнув. «У Сяо Юй совсем нет стыда. Что, если бы зашел слуга?»

– Поторапливайся, – добавил он, подойдя к большому сундуку в углу комнаты. – Мне тоже стоит переодеться. Что этот однорукий художник забыл у нас дома?

Сгорела лишь четверть горящей благоухающей палочки, а Ню Бао уже стоял у дверей в центральный дом, во внутреннем дворе которого проходили празднования и банкеты. Этой ночью было прохладно, поэтому слуга торопился. Он протянул руку к двери, чтобы объявить о прибытии молодого господина, но тот вдруг положил ладонь на его плечо.

Слуга вздрогнул, но дверь открывать не стал. Юноша знал, что выглядел таким же высоким и мощным, подобно горе, как и его отец в молодости. Служанки в его присутствии улыбались и заигрывали, зная об особом положении единственного сына семьи, а другие слуги побаивались. Он только начинал свой путь в мире, но собирался стать примерным стражем императора, чтобы однажды получить рекомендацию на службу в Небесную столицу.

Ню Бао заинтересовали громкие голоса сквозь щель двери. «Точно эти трое. Начальник управления городской стражи, магистрат и старый однорукий художник».

– …и что же прикажете думать? Они в письменах утверждали, что потерявшиеся Темные Повязки пропадали в Запретном старом городе, становились скелетами, а другие и вовсе нападали, норовя вырвать зубами их плоть.

– Да, странно это, господин Ню. Словно история из рассказов бродячих актеров, что заставила городских жителей не спать по ночам.

– Точно, точно, господин Ли. В нашем прекрасном городе, как любит говорить моя прекрасная жена, подобного безобразия и быть не может. Кто, думаете, начальник управления стражи?

– Это и правильно. Я рассчитываю на вас, господин начальник городской стражи. Мой сын молод, не чета вашему отцу, что когда-то управлял Архивом внутренних и внешних рек. Жаль лишь, что перед смертью он поссорился со старшей госпожой Ню. Она ведь ушла жить в дом рядом с вами, господин художник? Я знавал ее во времена, когда не занимал пост в городе, а только учился в Небесной столице.

– Старая госпожа Ню в порядке, уверяю вас, господин магистрат. Она всегда повторяет, что мы должны хорошо воспитывать наших детей.