Сказание о живой воде

Старуха продолжала стоять на своем месте, с печалью взирая на безумство бушующей толпы. Она молчала. Дав народу вдоволь насмеяться, Князь тихо обратился к ней:

– Ну что, прекрасная принцесса, никто не желает даже видеть тебя. Теперь ты понимаешь, что я был прав? Ты никому не нужна, никому! – при этом он тихо рассмеялся.

Ингвар молча наблюдал за происходившим. Отчего-то ему было совсем не весело, и даже не по себе от всей этой комедии. Он видел всеобщее презрение к старой женщине. Он не понимал, почему его непреодолимо влечет к ней. Ингвар еще раз посмотрел на нее. Еще немного, и Черный Князь уведет ее обратно, и тогда произойдет что-то необъяснимо страшное. Но почему и что именно – этого Ингвар никак не мог себе объяснить. Внизу стояла большая накрытая корзина с Белым Котом. Он взволнованно забился в ней, словно пытался выбраться, но Ингвар не стал открывать крышку, зная, как это опасно. В его груди тоже трепетно забилось собственное сердце, а внутренний голос подсказал: «Торопись! Это она!»

– Ну, кто хочет взять ее в жены? – в последний раз громко произнес Черный Князь.

И тут Ингвар, расталкивая стоявших впереди людей, смело вышел к княжеской террасе и громко воскликнул:

– Я!

Тут же слащавая улыбка исчезла с лица Князя. Он вгляделся в толпу, пытаясь отыскать крикнувшего, но солнце светило ему прямо в лицо, слепя глаза. Он видел, как толпа тут же притихла и в изумлении расступилась перед человеком, уверенно вышедшим вперед. Князь сощурил глаза, перегнулся через каменные перила и увидал этого человека. Это был Ингвар.

– Безумец! Остановись! К чему тебе уродливая старуха? Я предложу тебе лучшее, – волнуясь, заговорил Князь.

Толпа, ничего не понимая, захохотала над глупцом, пожелавшим жениться на сморщенной старухе. Но теперь Князь не обращал внимания на смех. Ему самому было совершенно не смешно. Все заметили, что он страшно испугался, но никто, кроме него самого, не знал, чем был вызван этот испуг.

– Мне нужна она! – воодушевленно заявил Ингвар, чувствуя, что внутренние крылья несут его к ней.

Князь резко отстранил старуху рукой, весь почернел и, брызгая слюной, взревел:

– Я не отдам ее! Не отдам!!!

Толпа замерла. Наконец-то она стала понимать, что здесь что-то происходит. Все с вниманием смотрели на странного высокого юношу и Князя, который, казалось, обезумел. Кто-то узнал Ингвара, и по толпе пронесся шепот:

– Смотрите, да это же тот самый пропавший подмастерье! «Свалившийся с небес»! Да, это он – «свалившийся с небес»!

Тамас стал подталкивать старуху к дверям, но Ингвар ловко вскочил на террасу и смело взял ее сухую, сморщенную руку в свою. Глаза старухи странно засветились, и какое-то радужное сияние заструилось вокруг нее. Тамас отпрянул, закрывая лицо руками. Можно было подумать, что в него ударил жар огня. А Ингвар, сжав ее руку, громко произнес:

– Я беру тебя в жены!

Свет стал исходить от нее все сильнее и сильнее. Этот свет перешел и на Ингвара. Неописуемая радость преисполнила его. Толпа замерла. Пораженные люди стояли, не смея выговорить ни слова. Тамас как-то съежился и юркнул внутрь замка. Его всего жгло. Он закрыл за собой изнутри массивную дверь.

– Предательница! Ну же, я тебе отплачу! – злобно прорычал он в адрес жены сапожника.

Видно, он был уверен в том, что погибли все – и Ингвар, и лесные разбойники. А на большой террасе происходило нечто невероятное. Свет сильнее и сильнее заполнял собой всю площадь, уродливые старческие оболочки, словно чешуя, начали спадать, исчезая в нем. И тут из-под этих оболочек взорам открылась девушка дивной красоты. Это была принцесса София, которую теперь крепко держал за руку не менее пораженный Ингвар. Он не верил своим глазам, он не верил своему счастью.

Когда принцесса преобразилась, сияние стало понемногу уменьшаться, и вскоре все увидели их обоих – Ингвара и принцессу Софию. Откуда-то из толпы выбежала Белая Собака и, визжа от радости, бросилась к своей хозяйке. Братья, стоявшие внизу, радостно закричали: «Ура! Да здравствует принцесса! Ура! Да здравствует дочь Великого Царя!»

Жена сапожника в ужасе увидела, как умерщвленные ею лесные разбойники, не боясь, со всех концов площади стекаются к замку. Она была ошеломлена тем, что произошло, и потому потихоньку, бочком, ускользнула за дверь. Она побежала по длинному темному коридору, ища, где спрятаться, но все двери были крепко заперты.