Сказание об Эйнаре Сыне Войны (СИ)

Колдун шарахнулся в сторону от протянутой руки Старика, бросил окровавленный нож, меч, сразу рассыпавшийся дымом, побежал к своей лошади. Но больше ста лет безотказно работающие ноги повели себя по-скотски: налились тяжестью, послушались через силу, да и то осмелились споткнуться, повели хозяина размашистыми зигзагами, а при каждом шаге в боку страшно и остро пульсировало, вышибая из глаз постыдные для великого злодея слезы. Колдун кое-как добежал до скакуна, запрыгнул в седло… но к своему удивлению обнаружил, что вместо прыжка совершил неловкое и позорное телодвижение, свойственное тем, кто впервые пытается влезть на эту злобную, коварную громадину, именуемую лошадью. Бок отреагировал на телодвижение взрывом боли. Колдун затравленно оглянулся, но к еще большему удивлению обнаружил, что ни Эйнар, ни смерть его не преследуют — стоят, глядя друг на друга в некотором недоумении и растерянности. Что с их стороны было закономерной реакцией, поскольку, во-первых, с его лицом происходили не самые приятные перемены — задержавшаяся на век старость внезапно вспомнила о случайно позабытом клиенте и спешно наверстывала упущенное. А во-вторых, время, сохранив общее размеренное течение для всех и всего окружающего, для колдуна почему-то сделало прихотливое исключение, из-за чего тот двигался и издавал звуки раза в два или три быстрее нормы. И его упрямые попытки взгромоздиться на лошадь, сопровождаемые стонами и вскриками, больше напоминали прыжки насмерть перепуганного бурундука, выхлебавшего чан кофе.

Когда же колдун наконец влез в седло, он обмотал вокруг руки поводья и несколько раз вдарил пятками по конским бокам. Лошадь, находившаяся в нормальной временной параллели, отреагировала на работающие по ее бокам отбойники, придя к закономерному помешательству, протяжно заржала, взвившись на дыбы, и сорвалась в дикий галоп. Но все-таки не такой дикий для всадника, находящегося в параллели, где у течения времени царила своя атмосфера.

Старик тактично кашлянул.

— Послушай, ты не мог бы… — осторожно обратился он к Эйнару.

Сын Войны раздраженно закатил глаза, зло сплюнул под ноги и протяжно, оглушительно свистнул. Раск, флегматично стригущий ушами и не ожидавший ничего необычного, вздрогнул от неожиданности, прижал уши, вытянул шею и недовольно фыркнул. Но подчинился — в конце концов, он же верный конь, чью верность и преданность никогда по достоинству не оценивают. Раск осторожно потряс передней ногой, оттолкнул сонного Гизура и рысью поскакал на зов хозяина, вызвав у собравшейся толпы непроизвольный вздох восхищения и как бы случайно махнув скальда хвостом по бледно-зеленому лицу. Скальд возмущенно буркнул сквозь сон, но, понедовольствовав ради приличия, нашел себе другую опору в ноге стоявшего рядом селянина, который сперва даже не обратил внимания на нежданную обузу.

Эйнар похлопал прискакавшего Раска по шее, взглянул на прилично удалившегося колдуна и отбросил сперва посетившую его мысль пуститься в погоню. Вместо этого отцепил от седла подарочное копье и отошел с ним на свободное пространство, взвешивая его в руке. Эйнар легко подбросил несуразную жердину, перехватил ее за середину для броска. Потом еще раз глянул на удаляющегося всадника, оценил расстояние. А потом занес копье, разбежался, как эвлогский атлет, и метнул.

Старик благодарно кивнул и засеменил вдаль, опираясь на посох. Зрители ахнули, пораженные силой и скоростью, с которыми полетело это копье, которое даже на самый неискушенный взгляд к полетам не предназначалось. Но больше всех поразился сам кузнец, у него даже челюсть отвисла — личностью он был достаточно самокритичной, чтобы собственные таланты и умения стали инструментом понижения самооценки. И тем не менее копье стремительно разрезало воздух, догоняя колдуна, который из последних сил держался в седле, но гнал мрачные мысли, успокаивая себя тем, что ему доводилось выбираться из переделок пострашнее. В конце концов, он же Биркир Свартсъя…

Дорогу преградила фигура в балахоне. Она не появилась внезапно, не обрушилась с неба и не выросла из-под земли. Она просто стояла здесь и, судя по всему, ждала очень давно. Между лопаток вонзилось что-то острое и вышибло колдуна из седла. Лошадь взвилась на дыбы, заржала и ошалело понеслась прочь.

— Биркир из Накенлиндена, — произнесла фигура, — он же Биркир Свартсъяль, Биркир Бездушный, Биркир Проклятый, Биркир Неживой, Биркир Хрен-Убьешь, Биркир Когда-Ж-Ты-Сдохнешь и О-Боги-Опять-Этот Биркир. Очень рад нашей долгожданной встрече.

— Да уж конечно, — фыркнул колдун, вставая и отряхиваясь. — Да только толку от нашей встречи? Все равно меня не убить, так что ты зря потратила на меня время, смерть. Произошло какое-то недоразумение. Не знаю, какое, но я в нем скоро разберусь. А когда разберусь…

— Пожалуй, я тебе помогу разобраться в сложившейся ситуации, — великодушно сказал Старик, указывая пальцем вниз.