Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Как мы сказали, все важнейшие дела Новгорода решались на вече. Правильное вече созывал князь, или посадник, посылая по улицам скликать людей особых лиц – «бирючей». Каждый конец и каждая улица составляли отдельные общины со своими старостами; в таком порядке собирались они и на вече. Когда все сходились на Ярославовом дворе, то звон вечевого колокола возвещал открытие веча. Водворялась тишина. Посадник или вечевой дьяк громогласно объявлял собравшимся те вопросы, которые подлежало решить. Вопросы эти предварительно обсуждались и вырабатывались в особом правительственном совете, состоявшем из боярина, занимавшего в то время должность посадника, или так называемого степенного посадника[6], старых посадников, тысяцкого, сотских и других именитых людей. Свое согласие или несогласие на вече новгородцы выражали кликами. Когда дело было решено, то писалась грамота с решением, в которой обыкновенно Новгород величался «Господин Великий Новгород».

На беду, не всегда вече бывало правильным. Случалось, что народ, недовольный распоряжением властей, собирался на сходку, не соблюдая никаких правил. Случалось, что и сами бояре, враждуя между собой, возбуждали народ к волнению, подкупая новгородскую чернь; тогда являлись на вече подкупленные крикуны-вечники. Тут уже невозможно было получить беспристрастного решения.

К величайшему сожалению, по мере роста богатства Новгорода и скопления его в руках «лучших людей», вече постепенно все более и более превращалось в игрушку нескольких боярских родов, которые, подкупая «худых мужиков-вечников», получали возможность направлять решения веча в свою пользу.

Случалось, что порой разом в нескольких церквах начинали звонить; народ сходился в разных концах города, и одновременно собирались два враждебных друг другу веча: одно у Святой Софии, а другое на Ярославовом дворе. Они сходились на Волховском мосту, и завязывалась свалка, причем противники старались друг друга столкнуть в реку. В этом случае обыкновенно среди враждующих являлся новгородский владыка в полном облачении, с крестом в руках, и, пренебрегая собственной безопасностью, старался умиротворить обе стороны.

Владыки новгородские избирались на вече. Делалось это так: на вече выбирали трех лиц, достойных, по мнению народа, нести это высокое звание. Затем три записки с именем этих лиц клали в алтаре Софийского собора на престол и приводили к нему слепца или ребенка, которые должны были взять две записки; оставшаяся же на престоле третья записка вскрывалась, и значившееся на ней лицо считалось избранным во владыки, как бы самим Божием велением.

Важные должности посадника, который был земским начальником всего Новгорода, и тысяцкого, начальника всех новгородских черных людей, замещались первоначально лицами по назначению князей. Однако, пользуясь ослаблением княжеской власти вследствие возникших усобиц, новгородцы не замедлили, как мы увидим, присвоить себе право избирать на вече посадников и тысяцких.

Таковы были порядки, установившиеся мало-помалу в Новгороде.

Несмотря на то что старший сын Мономаха доблестный Мстислав Владимирович был крайне любим в Новгороде и принес ему немало славы и пользы своими удачными походами, и он, несомненно, должен был, сидя в нем на княжении, очень считаться с новгородскими сильными людьми, и когда потерял свою первую жену, королевну Христину, то женился на дочери новгородского боярина Димитрия Завидича.

После того как в 1117 году престарелый Владимир Мономах вызвал Мстислава поближе к себе в Переяславль, вместо него сел в Новгороде сын последнего – юный Всеволод-Гавриил. Конечно, ввиду его крайней молодости и большой кротости, делами правили окружающие бояре, почему своеволие и гордость новгородских сильных людей должны были еще более усилиться. Возмужав, Всеволод-Гавриил женился на дочери князя Николая Святоши и ознаменовал свое княжение многими выдающимися делами: выстроил два великолепных храма, строго следил, чтобы никто из светских не смел вмешиваться в церковный суд, и провел важный закон об уравнении в правах наследства у простых людей дочерей с сыновьями. Особенно же проявил он свои редкие качества во время сильного голода 1127 года: он раздал бедным всю свою казну. Затем он удачно ходил на эстов и литву и очень прославился в 1123 году своим тяжелым походом в Финляндию, когда, несмотря на дурную погоду, плохие дороги и отсутствие продовольствия, разбил наголову племя ям, или финляндцев, разорявших пограничные новгородские места. Таковы были дела Всеволода-Гавриила в Новгороде.

Однако когда в 1132 году он выехал из него, чтобы, согласно воле дяди Ярополка, сесть в Переяславле, и затем, как мы видели, тотчас же выведенный из последнего города Юрием Долгоруким, поспешил вернуться в свой любимый Новгород, то встретил там «встань великую на людях», обидевшихся, что он предпочел им Переяславль.