Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Подвизался также на столпе и преподобный Никита, уроженец Переяславля-Залесского. Он был заведующим сбором податей и беспощадно взыскивал их, притом не столько в пользу своего князя Юрия Долгорукого, сколько для собственной корысти. Проведя так много лет, Никита был однажды сильно потрясен словами пророка Исаии, читанными в церкви, и страшным видением своей жены; он оставил мир, прошел ряд тяжких подвигов и, наконец, затворился на столпе, надев каменную шапку и тяжелые вериги. Здесь он получил благодатный дар исцелять болезни и принял мученическую кончину от своих родственников, которые убили его, думая, что его блестящие вериги сделаны из золота. Мощи праведника обретены нетленными и прославились множеством чудес. Они почивают в Никитском монастыре в Переяславле.

Из святых, принадлежавших к членам нашего княжеского дома, отличалась своей благочестивой жизнью святая Ефросиния Полоцкая, в мире Предслава, жившая во второй половине XII века. Она была правнучкой того Бречислава Полоцкого, который ходил воевать Новгород и которого настиг Ярослав Мудрый, сделав изумительно быстрый переход в 700 верст в течение семи суток[16]. Обладая замечательной красотой, Предслава с раннего отрочества стала привлекать к себе многочисленных женихов, но решительно всем отказывала и, имея только двенадцать лет от роду, тайно удалилась в женский монастырь, где игуменьей была ее тетка; здесь, несмотря на слезы родителей, она постриглась и приняла имя Ефросинии, а через несколько лет испросила разрешение епископа жить в затворе. Находясь в затворе, эта праведница, будучи высокообразованной девушкой, усердно занималась после молитвы списыванием священных книг, которые отдавала в продажу, а деньги, вырученные за них, раздавала нищим. Пробыв известное число лет в затворе, Ефросиния, по особому видению, решила основать близ Полоцка свой монастырь во имя Святого Спаса, куда поступила как ее родная сестра Градислава, так и двоюродная – Звенислава. Будучи уже в преклонных летах, преподобная Ефросиния предприняла паломничество в Святую землю, где и почила. Ея нетленные мощи были перевезены в Киев и хранились в Печерской лавре до 1909 года, когда они торжественно были перенесены на родину и положены, благоговейно приветствуемые народом, в ею же основанном Спасском монастыре. До сих пор сохранились изготовленный праведной Ефросинией драгоценный крест и выпрошенная ею у своего родственника, императора Мануила, одна из икон Божией Матери, написанных, по преданию, евангелистом Лукою; она хранится ныне в соборной церкви города Торопца.

Несколько позже святой Ефросинии, в конце XII и начале XIII века, жили муромские чудотворцы – Петр и Феврония. Петр, в миру Давид, принадлежал к роду муромских князей, ходивших в те времена в полной воле сильного суздальского князя. По преданию, он страдал в юности струпьями по всему телу, от чего его вылечила простая крестьянская девушка, дочь «древолазца» бортника Ефросиния. Пленясь ее красотой, умом и добродетелью, князь дал слово на ней жениться, но потом нашел это для себя неприличным. Когда же болезнь возобновилась и Ефросиния опять вылечила его, то он выполнил свое обещание. Скоро муромские бояре предложили ему, считая низким происхождение Ефросинии, или лишиться княжеской власти, или оставить жену. Он согласился на первое и терпел одно время большие лишения; но затем его вновь призвали на княжение. Здесь оба супруга прославили себя необыкновенно праведной и чистой жизнью, постоянно творя добро, а под старость оба приняли иночество (Ефросиния под именем Февронии) и преставились на Пасху в один день; они оба почивают ныне в Муромском соборном храме в одной раке.

Из только что сделанного краткого очерка русской жизни ко времени появления татар мы видим, что рядом с крайне темными сторонами, являвшимися вследствие разделения власти над землею, в ней было и много хорошего.

При этом надо сказать, что само разделение власти между многими князьями, будучи гибельным для нашей Родины, так как совершенно ослабило ее мощь, принесло тем не менее и известную долю пользы: каждый князь вносил в свою волость просвещение и искусство Киевской Руси и быстро застраивал свой стольный город церквами и другими сооружениями по образцу киевских; при этом частые переезды князей из одной земли в другую и постоянные походы того времени из одного края нашей Родины в другой заставляли и население не замыкаться исключительно в своих местных заботах, а следить с живейшим вниманием и за всем тем, что делалось в разных концах нашей земли, и чувствовать свою принадлежность к одной великой Родине.

Но, конечно, отсутствие единой сильной власти над землею, или взамен ее – глубокого братского единения всех князей между собой, должно было привести к неисчислимым бедствиям при первом же столкновении с сильным врагом.

Это вполне сознавалось всеми лучшими людьми того времени.

Мы видели, как об этом мыслили богатыри, собранные Александром Поповичем на совет после Липецкой битвы. Певец же «Слова о полку Игореве» высказывает по этому поводу следующее: