Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Уже по дороге в Орду Михаил убедился, что Ковгадый обнес его перед ханом и ему трудно будет сдобровать. Его сыновья, Ди митрий и Александр, говорили ему, чтобы он обождал с поездкой, пока не пройдет ханский гнев, а послал кого-либо из сыновей, но он решил ехать сам. «Хан зовет не вас и никого другого, и моей головы хочет; не поеду, так вотчина моя вся будет опустошена и множество христиан избито; после когда-нибудь надо же умирать, так лучше теперь положу душу мою за многие души». Михаил нашел Узбека при устье Дона. Здесь он полтора месяца, по обычаю и ввиду суда, разносил подарки татарским князьям, ханшам и, наконец, самому Узбеку, который повелел: «Сотворите суд князю Михаилу с князем Юрием Московским. Которого будет правда, того хочу жаловать, а виноватого повелю казнить». Обвинителем и судьей был назначен Ковгадый.

На суде Михаилу предъявили следующие обвинения: «Ты был горд и непокорен хану, ты позорил его посла Ковгадыя, бился с ним и татар его побил, дани ханские брал себе, хотел бежать к немцам с казною, и казну в Рим к папе отпустил, княгиню Юрьеву отравил». Михаил защищался, но тщетно; у него скоро отобрали платье, отняли слуг, духовника, наложили на шею тяжелую колоду и погнали за Узбеком на охоту, на которую, по примеру Чингисхана, было собрано несколько сот тысяч народу, чтобы сгонять зверей с Кавказских гор. Во время пути, по ночам, руки Михаила забивали в колодки, и так как он постоянно читал Псалтырь, то отрок сидел перед ним и перевертывал листы. Орда остановилась под городом Дедяковом. По дороге отрок говорил Михаилу: «Князь! Проводники и лошади готовы; беги в горы, спаси жизнь свою». Михаил отказался. «Если я один спасусь, – говорил он, – а людей своих оставлю в беде, то какая мне будет слава?»

После двадцати четырех дней томления Ковгадый приказал привести Михаила на торг, поставил его перед собой на колени, всячески глумился и, наконец, объявил, что завтра или послезавтра его простят и он будет опять в большой чести у хана.

Надругавшись над несчастным, Ковгадый велел отвести его прочь; с тех пор на глазах Михаила всегда были слезы, потому что он предугадывал свою участь. Прошел еще день, и Михаил велел отпеть заутреню, прочел со слезами правило к причащению, исповедовался, призвал сына своего Константина, бывшего тоже в Орде, чтобы объявить ему последнюю свою волю, и потом сказал: «Дайте мне Псалтырь, очень тяжело у меня на душе». Открылся псалом: «Сердце мое смутися во мне, и страх смертный прииде на мя». «Что значит этот псалом?» – спросил князь у священников; те, чтобы не смутить его еще больше, указали на другой псалом: «Возверзи на Господа печаль свою, и той ти пропитает и не даст во веки смятения праведному». Когда Михаил перестал читать, вдруг вскочил в вежу отрок, бледный весь, и едва мог выговорить: «Господин князь, идут от хана Ковгадый и князь Юрий Даниилович со множеством народа, прямо к твоей веже». Михаил тотчас встал и со вздохом сказал: «Знаю, зачем идут, убить меня» – и послал Константина к ханше. Между тем палачи вошли в вежу, схватили Михаила за колоду и ударили его об стену так, что вежа проломилась; когда же Михаил вскочил на ноги, то на него бросилось множество убийц, повалили на землю и били пятами нещадно; наконец один из них, по имени Романец, вероятно русский, выхватил большой нож, ударил им Михаила в ребра и вырезал сердце.

За свою мученическую кончину князь Михаил Ярославович Тверской причтен нашей церковью к лику святых. Тело его было доставлено в Русскую землю и похоронено в 1319 году в Москве, в Спасском монастыре.

В 1320 году Юрий вернулся в Москву с ярлыком на великое княжение и привез с собой молодого Константина Михайловича и бояр его в качестве пленников; только заключив мир с его братьями – Димитрием, Александром и Василием – на выгодных условиях, Юрий согласился отпустить Константина, а также отдать тело убитого князя Михаила его скорбной вдове – княгине Анне.

Эта княгиня Анна, по наименованию Кашинская, так как принесла за собой в приданое город Кашин, была замечательной женщиной, как своею высокоправедной жизнью, так и великими несчастиями, ее постигшими, причем убиение мужа в Орде было только их началом[28].

Несмотря на заключенный мир, вражда сыновей Михаила Тверского с Юрием Московским, разумеется, не прекратилась.

Скоро Юрия успели оклеветать в Орде, что он утаивает «выходное» серебро, то есть собираемое для уплаты дани татарам. Обвинение это было очень важным, так как после переписи 1275 года ханы стали поручать собирать дань самим князьям.

Димитрий Михайлович Тверской отправился в Орду и получил там ярлык на великое княжение, а к Юрию оттуда прибыл грозный посол Ахмыл звать его к ответу. Когда же Юрий отправился в путь, то Михайловичи стерегли его на всех путях, желая схватить и своими руками доставить в Орду, причем он едва спасся близ Ярославля от захвата Александром Михайловичем и, кружным путем через Пермь, достиг, наконец, Сарая.