Сказания Умирающей Земли: Волшебник Мазериан; Пройдоха Кугель

День закончился без дальнейших неприятных происшествий. Пилигримов окружала сухая серая пустошь, усыпанная кремнистым щебнем; здесь росла только железная колючка, да и то изредка. На юге тянулась гряда пологих возвышенностей, и Кугелю показалось, что он различил пару фигур, неподвижно стоявших на гребне холма. Когда Солнце зашло, караван остановился; Кугель, памятуя о разбойниках пустыни, о которых его предупреждали в городе, настоял на том, чтобы Гарстанг выставил двух часовых, Липпельта и Мирх-Мазена.

Утром оказалось, что часовые бесследно исчезли, что вызвало у паломников тревогу и подавленность. Они собрались вместе и стояли, нервно поглядывая по сторонам. Их окружала плоская, безжизненная пустыня, погруженная в красновато-коричневый сумрак рассвета. Далеко на юге виднелись несколько холмов — горели их озаренные Солнцем вершины. Во всех других направлениях серая плоскость простиралась до горизонта.

Через некоторое время караван тронулся с места — теперь в нем осталось сорок шесть человек. Кугелю по-прежнему поручили вести длинную многоногую тварь, которая теперь завела привычку тыкаться своей ухмыляющейся рожей в спину Кугеля, между лопатками.

Второй день прошел спокойно: караван продвигался, оставляя позади версту за верстой. Впереди шествовал Гарстанг с посохом в руке; за ним шли Витц, Казмайр и несколько других пилигримов. Вслед за головным отрядом брели вьючные животные, причем каждое отличалось собственным неповторимым силуэтом: одно извивалось на коротких ножках, почти прикасаясь брюхом к земле; другое, высокое и двуногое, могло бы походить на человека, если бы не голова — маленькая и плоская, как панцирь краба. Третье, с выгнутой спиной, то и дело подпрыгивало, гарцуя на шести напряженно вытянутых ногах; четвертое напоминало лошадь, покрытую плотной попоной из белых перьев. За вьючными тварями плелись прочие паломники, причем Блунер, в соответствии со своими претензиями на смиренномудрие, обычно замыкал шествие. Вечером этого дня Кугель достал из сумки принадлежавший ранее Войноду магический обруч, превращавшийся в ограду, и отряд пилигримов смог переночевать под защитой надежного частокола.

На следующий день пилигримы пересекли невысокий горный хребет, после чего на них напали бандиты — впрочем, нападение носило характер скорее разведочной стычки, и единственной жертвой стал Гакст, которого ранили в пятку. Более серьезная беда случилась через два часа. Когда караван проходил под крутым обрывом, со склона сорвался большой валун; прокатившись наискось через вереницу животных и паломников, валун смел на своем пути одну из вьючных тварей, а также евангелиста-канатоходца Эндла и скептика Рормонда. Ночью Гакст тоже умер — по-видимому, отравленный ранившим его оружием.

Наутро хмурые паломники продолжили путь — и почти сразу же на них снова напали разбойники, выскочившие из засады. К счастью, пилигримы были готовы к такому повороту событий: бандиты были разбиты наголову, потеряв двенадцать человек, тогда как в стане паломников в бою погибли только Крэй и Магасфен.

Оставшиеся в живых начинали ворчать и часто оглядывались на восток, в сторону Эрзе-Дамата. Гарстанг старался ободрить упавших духом:

— Мы — гильфигиты! Гильфиг вещал нам! На берегах Сонганского моря мы найдем его святилище! Гильфиг всеведущ и всемилостив. Павшие в служении ему мгновенно переносятся в райский Гамамир! Паломники! Вперед, на Запад!

Настроение пилигримов слегка исправилось; караван снова устремился к цели, и днем больше не было никаких неприятностей. Ночью, однако, три вьючные твари сорвались с привязи и сбежали, в связи с чем Гарстангу пришлось сократить рационы для всех.

На седьмой день похода Тильфокс съел пригоршню ядовитых ягод и умер в мучительных судорогах, в связи с чем его брат, толкователь Витц, обезумел от горя и принялся бегать взад и вперед вдоль каравана, проклиная Гильфига и полосуя ножом бурдюки с водой, пока Кугелю не удалось наконец прикончить его.

Через два дня поредевшему, истощенному отряду встретился родник. Не внимая предостережениям Гарстанга, Сайяназ и Арло бросились плашмя на землю и стали жадно глотать воду из источника. Уже через несколько секунд они схватились за животы, задыхаясь и не в силах произнести ни слова, их губы приобрели оттенок песка, и вскоре они умерли.

Еще через неделю взорам пятнадцати человек и четырех вьючных тварей, взобравшихся на возвышенность, открылись мирные воды Сонганского моря. Кугель, Гарстанг, Казмайр и Субукьюль остались в числе выживших. Ручей, стекавший с возвышенности, не достигал моря, образуя болото. Кугель проверил воду в ручье магическим брелоком, полученным от Юкоуну, и объявил, что эту воду можно было пить. Все напились, наелись тростников — безвкусных, но превращенных в питательную массу тем же амулетом — и уснули.