Сказания Заморавии

Он был близок к истерике и не воспринимал попыток Борда и самого Вердреса успокоить его.

… Никто: ни гаэрвалы, преследовавшие убегающих мордоков, ни сами ящеры, ни стоявший рядом с новыми друзьями гном Борд – никто из них не мог видеть, что наблюдал в это время снова улыбающийся варвар своим обострённым взором.

* * *

Я увидел хитро и зло хихикающего чёрта Волбура, бога страдания, который хихикал в ответ на мою ухмылку.

Переведя взгляд с меня на бедного Вердреса, Волбур начал оживлённо прыгать и скакать вокруг сидящего на камне, направляя на эльфа призрачно светящийся в первых лучах солнца небольшой цилиндрик.

Я понял, что чёрт до сих пор вытягивает жизненную энергию из еле дышащего Вердреса. Гаэрвал отчаянно хватался за жизнь, делая глубокие входи. Его дух не был сломлен, но тело было подвержено сильному магическому воздействию. Волбур всё стоял над сильнее сгорбившимся эльфов. Никто, кроме меня, его не мог видеть. Даже эльфы с их острым зрением, способным пронзить тысячи миль пути, не могли видеть бога!

Тут Волбур резко посмотрел на меня, состроил хмурую и капризную гримасу, потом ещё раз жутко хихикнул, сказал на вымершем альдском:

– Имдрам дардем вараб хар! Добро пожаловать, герой с севера! – и исчез, затерявшись меж мордоков и эльфов.

Я растерялся, но, услышав монотонный голос у себя в голове, обрадовался и оживился.

– Беги за ним, Крейвен, – произнёс тихо Иманус, – чёрт далеко не убежит.

* * *

Я не стал медлить. След от Волбура остался ясный, поэтому следовать за ним не составило труда.

X

Я бежал по невидимой тонкой нити, словно был крохотным существом, на которого взирают могущественные небожители и твари преисподней. Я бежал, будто убегал от кого-то неведомого и страшного, хотя сам был преследователем.

Невидимый для глаз след Волбура вёл меня вперёд, в тёмную и одновременно светлую бездну без выхода и входа. Я полагался только на силу, что дали мне Иманус и Серафим, словно не доверял своим чувствам. Я не смел сворачивать с указанного мне пути, опасаясь потерять след, упасть в пропасть с подвешенной в пространстве нити.

…Без выхода и входа, без ограничений в перемещении. Только находись в движении, умей уворачиваться и противостоять – вот условия игры с неизвестным. Но в итоге, эта игра оказалась шуткой, насмешкой богов – они снова хотели посмеяться над смертными букашками. Путь был только один – вперёд, не сворачивая, не оглядываясь назад и не озираясь по сторонам. И я шёл, как кукла, выполняя все условия, потому что иначе мне не достичь своей цели. Какими бы не были боги – светлыми или тёмными, добрыми или злыми – сейчас все они смотрели, как я несусь за Волбуром через самую гущу жестокого, страшного сражения.

* * *

Как я уже сказал, я боялся потерять след Волбура – хотя, уверен, что смог бы найти его и в этой жуткой бездне, и в глубинах Вандарильского океана, и в жарких пустынях Ардакмы – вот и протискивался с руганью на устах меж коней эльфов и ящеров, мёртвых тел и тех, и других, живых, сражающихся, чтобы спасти жизни…

Волбур будто тоже игрался со мной. Он, то проносился через самую гущу ещё продолжающегося на некоторых диспозициях сражения, то выбегал на открытый простор и начинал дразнить меня и неистово бранить, распаляя в моём сердце пожар злости и ярости.

Но всё же, в конце концов, мне удалось загнать этого мерзкого прихвостня дьявола на северный мост.

Там тоже продолжалась кровавая неуступная, не принимающая компромиссов битва. Мордоков загнали на мост протяжённостью в полмили, шириной в сотню ярдов. Гаэрвальские маги и ополчение Селлнана наступали от башни, а всадники Гладреса со стороны суши. Окружённые мордоки не хотели сдаваться, не хотели отдаваться на милость эльфийского милосердия. Разъярённые смертью вожака, проигранной войной, едва успевшей начаться, и бегством своих соратников, они способны были растерзать всех на этом мосту или навсегда лечь на его каменные плиты.

… Волбур прошмыгнул через заслон эльфов и через мордоков и остановился за спинами Альмариса и его магов. Никто его не видел… не мог видеть. А он дразнил меня и намеренно не убегал! Это Удор приказал ему извести меня, почуяв, что герой с севера, как-то связан с королём Варварии!

Но я уже твёрдо решил поймать увёртливого чертёнка и забрать у него опасный артефакт!

Растолкав гаэрвалов, столпившихся перед мостом, я вышел в первые ряды и, достав из ножен Скатвер, начал рубить мордоков, не щадя никого. Ярость отхлынула, и голову занял холодный расчёт. Божественная сила умерила своё давление, уже не стучала молотками в висках и перестала выплёскиваться через край. Я сумел направить её в контролируемое русло. Теперь каждый мой удар был точно рассчитан и силён с достаточной надобностью.

…Хоть мордоки отчаянно сопротивлялись, рычали, отбивались, ранили, но это не спасло их от разящего жала Скатвера! Клинок показал себя, отведав целый океан крови. Его лезвие, измазанное зелёной липкой слизью, кричало звоном стали, прося ещё боя, ещё атак и выпадов, ещё смертей.