Сказания Заморавии

Два кварга, волка-падальщика, сидели у обезображенного трупа в разорванной бархатной мантии. Один из них лениво подошёл и обнюхал тело, потом вернулся к собрату и уставился на него. Второй тоже вперил свой взгляд в собрата. Они смотрели друг другу в хищные серые глаза и вдруг сцепились ни с того, ни с сего! Их тощие от голода тела налились хищнической силой, когти заострились, пасти оскалились. Кварги вгрызлись острыми клыками в лохматые шеи и стали рвать друг друга на части. Кровь хлестала из ран на мятую сухую траву. Кварги рычали, не желая разжимать тиски челюстей. Они катались по земле, распугивая своей дракой обитателей подземных нор и разгоняя рычанием стаи птиц, собравшихся полакомиться падалью.

И один из кваргов не хотел уступать. Но… как только их взгляды снова встретились, оба волка моментально прекратили свару и, как загипнотизированные стали смотреть на труп в разорванной мантии.

В их серых глазах округлились чернильным цветом круги, которые нарастали, и, в конце концов, заволокли глаза полностью. Из этих чёрных кругов на труп смотрела сама Тьма… И тьма была разочарованна убиенным, который валялся у ног кваргов. Тьма была в ярости… хотя это ярость была лишь частью тьмы, ибо тьма эта была первородным Злом!..

Немного постояв так, в оцепенении, два израненных кварга, как ни в чём не бывало, заковыляли в сторону гор, и даже ветер-гуляка побоялся лететь рядом с ними, а предпочёл остаться и растрёпывать бархатную гаэрвальскую мантию, что была на трупе.

А Кварги, махая хвостами, шли дальше, не обращая ни на что внимания…

Ими движила Тьма…

II

… – Где ты нашёл его? Быстро нагнал? Или рыскал по следам несколько дней? Сам одолел или… помогли? – седой бородач, чья ухоженная и заплетённая в три косы борода давно уже доставала до самого пола, а весёлые от хмеля глаза почти спрятались за щеками и густыми бровями, смотрел на сидящего напротив рослого, мускулистого человека, и искренне удивлялся его рассказу, выплёскивая на него всё новые ушаты вопросов, словно это была студёная вода, отрезвляющая лучше любого зелья.

– Нашёл всего в двух милях от Селлнана, если идти на юго-восток… – ответил здоровяк, вертя в могучей руке кинжал, и смотря прямо перед собой.

– Ну?! И что же?! Ты убил этого мерзавца, распорол ему брюхо… скоту этому поганому! О, Святой Аардур! Ты прикончил его, ведь так?! – не унимался пьяный бородач.

– Не зачем это было делать… Он и так уже отдал свою душу злым силам. А когда я его нашёл, так вообще был весь изуродован до неузнаваемости! – Человек напряг канаты мышц и один рывком воткнул кинжал в крышку стола, да так, что все кружки – пустые и полные – подскочили и перевернулись.

– Он этого заслужил! Предатель своего рода! – рявкнул человек – Не надо было клятву заключать!

– Да – протянул седовласый гном-бородач, – Клятва Бессмертной Чести – это ты, конечно, Крейвен, здорово придумал! Выманил предателя на чистую воду и спас всех одним махом! – гном рассмеялся и чуть не упал с деревянного табурета.

В большом тронном зале, где сидели гном и человек, больше никого не было, лишь мгла подземелий пыталась подступить к освещённому двумя свечами столу. Но вздрагивающий от сырости свет не позволял тьме войти в свой светлый круг и прикоснутся к разуму человека, поглощённого глубокими и горестными думами.

Крейвен вспомнил, как хоронили Селлнимвель, смелую гаэрвалку, которая заслонила его от смерти, выкупила душу варвара, отдав взамен свою. Эльфа горячо полюбила его, даже не узнав, кем он является на самом деле.

Против воли своей варвар принял такую жертву и теперь пытался заглушить боль, что рвала сердце, выпивая с седовласым гномом.

Давно ему не было так больно и горько, как сейчас.

И расставаясь со зверем Йети в подземельях Кряжистых гор, который стал для варвара другом, и хороня принца гномов Глорда, не испытывал суровый и сухой на эмоции вояка Серых Пустошей столь гнетущего ощущения.

А тут… сломался, увидел, как холодеет прекрасное лицо молодой Селлнимвель, как исчезают резкие черты на лице, столь не присущие статным гаэрвалам, и сердце сразу оборвалось!.. Что-то ёкнуло в груди, и боль и тоска каменной стеной окружили душу, оставив в стороне всю твёрдость характера. Значит, уже не так суров нрав варвара со склонов Кряжа? Уж нет в нём сил противостоять злу и слабостям в себе?..

Давно уже Крейвен не копался в потёмках своей души, спотыкаясь то там, то здесь, о разные воспоминания, забыл уже, сколько всего там схоронено, сколько забыто! Вот всплыли на поверхность океана памяти тёплые и ласковые руки матери, её добрая улыбка и синие блестящие глаза, а вот мимо пробежал брат Трибас… а вот он уже лежит мёртвый с кинжалом животе, а отец, Танкрас Завоеватель, душит беспомощную мать! А потом всплыл Вайверн, мудрый дракон в пещерах Альамдера, а вот альд Инарос, хитрый владелец Замка Хеф!.. А вот Селлнимвель бросается под огненный шар Альмариса и погибает с счастьем и муками на лице!..

И горе острым кинжалом снова вонзается в сердце варвара, режет кровавый сосуд и улыбается неизвестно откуда взявшимся блеском стали!