Сказания Заморавии

Дуэль завязалась с новой силой. Мы молча били огненными мечами, круша всё вокруг и только пыхтя от усталости.

Два существа, наделённых высшей силой. Раньше люди, теперь… орудие богов.

Мы молотили друг друга, сбивая с ног ударами, которые не выдержал бы ни один из смертных. Рана Танкраса кровоточила, у меня кружилась голова от нестерпимой боли в плече – видимо, была сломана кость, – и от силы богов, слишком мощной и невероятной для меня.

Огонь застилал всё пространство, и только передвигающаяся тёмная фигура короля давала мне возможность ориентироваться в океане пламени.

Я сделал выпад, но слишком сильно раскрыл торс. Танкрас ударил мне в бок, а потом пнул железным сапогом так, что я упал на пол. Но я чувствовал, что схватка измотала его, и рана давала о себе знать. И вместо того, чтобы прикончить меня, тёмный король, тяжело дыша, стал подниматься по лестнице, ведущей в его опочивальни.

Дотронувшись до бока, я понял, что раны нет – доспехи спасли мне жизнь. Я незамедлительно стал взбираться по лестнице, вслед за Танкрасом.

* * *

Лестница привела меня к открытой настежь двери, за которой я разглядел переднею комнату, ведущую в спальню. Именно в этой передней когда-то Танкрас убил своего маленького сына, Трибаса. Я вспомнил брата, а потом – Кэрин. Её глаза, волосы, смелость… вспомнил, как она умирала.

А потом я крепче сжал рукоять меча и вошёл в комнату. И тут на меня посыпался град ударов. Они были так молниеносны, что я с трудом отражал их. Но как только это удалось, и удары на секунду прекратились, я успел втолкнуть Танкраса в спальню, где он задушил свою жену. Мы бились с ним, разнося мебель на кусочки и разрезая портьеры и балдахины над кроватью. Мы устали и, оттолкнувшись друг от друга, тяжело дыша, разошлись в разные углы. Я отбросил щит: в узком пространстве он мог помочь, но мог и стоить жизни; и снял шлем, а Танкрас отцепил королевский гербовый плащ.

И тут король заговорил.

– Могущественная и неистовая сила течёт в тебе, так же, как и во мне. И они равны, Радагас. И мы не сможем одолеть друг друга, если только один из нас не сдастся.

– И это будешь ты! Ты убил тех, кто был мне дорог! Ты убил собственную дочь, хотя даже и не подозреваешь об этом!

– Дочь?

– Да, её убили Эрроны! А я любил её!

– Если бы даже я и жалел, что совершил столько зла, убил твою семью, это сейчас бы ничего не изменило, – ответил Танкрас, но даже ноток человечности не прозвучало в его голосе.

– И ты не жалеешь…

– Нет, я не жалею! – рассмеялся он. Но мне показалось, что я уловил горе в словах короля.

– Я так долго воспитывал тебя, сын! А ты так подло отплатил мне! – продолжал тиран.

– Ты бил меня, унижал, ни во что не ставил! Только моя изворотливость и удача не давали тебе убить меня!

– И я ведь не убил! – снова холодный смех заполнил комнату.

– Сдавайся, тиран, – молвил я, – ты обречён! Нет больше силы твоей над варварами и вардоками. Твоя армия разбита.

– По щелчку моих пальцев сюда примчатся Эрроны!..

– Эрроны мертвы! У тебя больше нет слуг. И Удор тоже оставил тебя!

Король был в ярости.

– Но я всё же остаюсь твоим отцом! – гневно сказал он, – Я убил твою мать и удавлю тебя, щенок!

– Ты не жалеешь… Ещё до того, как Удор завладел твоим разумом и душой, ты был садистом и бессердечным тираном! Так умри же теперь, Танкрас, тот, кто раньше был моим отцом! – сказал я без малейшей жалости.

– Это ты примешь смерть от моих рук, тот, кто был сыном!

И мы снова сошлись в битве. Лицом к лицу, скрестив клинки, и не отрывая взглядов друг от друга.

Я был как бешеный зверь. Нет! Как разъярённый бог! Но я не был спокоен и безэмоционален, как они. Во мне бурлили гнев и ненависть. И силой богов я управлял так искусно, что скоро Танкрас перестал контролировать ход боя.

Я сделал выпад, ушёл влево, Танкрас же не смог парировать эту атаку. И я вонзил меч ему в спину. Огненный клинок с радостью вошёл в плоть, пробив доспехи, раздробив хребет и проткнув тело насквозь.

Танкрас выронил меч и, хрипя, медленно осел перед кроватью. Я стоял над ним, словно это был мой изменчивый сон, что я видел в Замке Хеф.

Я сел рядом с умирающим королём. Теперь уже он был не опасен. И я должен был узнать у него великую тайну жизни.

– Скажи мне, Танкрас, как воскрешать умерших людей, которых забрал себе Удор? Поведай перед смертью секрет.

– Почему ты думаешь, что я выдам тебе эту тайну? – спросил слабым голосом Танкрас.

– Потому что этим ты искупишь причинённое тобой зло.

– Я расскажу тебе, Радагас, о секрете воскрешения, но ни потому что жалею о совершённом зле, – прохрипел король, – А потому что хочу, чтобы ты встретился с Удором. Ибо знаю, что искания источника жизни приведут тебя к нему. И ты столкнёшься с самым могучим богом и взглянешь в лицо смерти и тьмы. И узришь ты мощь Его и ужаснёшься. И заполнит твою душу тьма Удора, и будешь служить ты ему в этом смертном мире, потому что ты навсегда останешься моим сыном. И ради этого я поведаю тебе тайну, что хранил всю жизнь.

Танкрас закашлялся, но продолжал.