Скажи ее имя

В последнюю нашу встречу Лола, ближайшая подруга Ауры в Национальном университете, тоже росшая с матерью-одиночкой в Мехико, сказала: я всегда мечтала о матери, которая оберегала бы и защищала меня независимо ни от чего. Понимаешь, что я имею в виду? О матери, которая сражалась бы за меня и как мать, и как отец.

Я более или менее понял. Думаю, я тоже не отказался бы от такого родителя, когда был подростком, поскольку мой отец был полной противоположностью человека, способного за меня постоять.

Этот разговор с Лолой состоялся в канун Нового года в нью-йоркском баре на Ладлоу-стрит. Она все еще писала докторскую в Йеле и по-прежнему, как в те времена, когда Аура была еще жива, постоянно ездила в Нью-Йорк на автобусе, чтобы повидаться с Берни Ченом, аспирантом в Корнелле, своим официальным женихом. Однажды, пятью годами ранее, когда в самом начале наших отношений с Аурой я впервые увидел Лолу, она отвела меня в сторону и выдала продиктованное избытком алкоголя предупреждение: если Хуанита одобрит тебя, то Аура будет с тобой. Но если окажется, что мать против, — Лола молча покачала головой, — то ничего не выйдет. Ты ведь понимаешь это, правда?

Ты хочешь сказать, что, если мать Ауры не захочет, чтобы мы были вместе, она сможет нас рассорить? — спросил я.

Хуанита обладает какой-то сверхъестественной властью над Аурой, ответила Лола. Такое ощущение, что она умеет метать громы и молнии прямо из Мехико.

Я встречаюсь с Хуанитой через несколько недель, ответил я. И ты не поверишь где: в Лас-Вегасе.

Лола постаралась приободрить меня. Как только Хуанита увидит, как Аура счастлива с тобой, сказала она, все будет в порядке, ведь, в конце концов, для Хуаниты нет ничего важнее счастья дочери.

С отлучением Кати отпала необходимость оплачивать ее счета, и появилось больше денег на образование Ауры. Аспиранту по сравнительному литературоведению нужно было свободно владеть тремя языками, поэтому следующие три лета Аура провела в Европе, дважды ездила в Париж учить французский, и один раз в Кембридж прослушать курс по английской литературе. За свою жизнь Хуанита и Родриго всего несколько раз пересекали границу Мексики, они изредка ездили в Техас на машине и однажды были в Белизе. Проявить благодарность, достойную жертв, принесенных ее матерью, было невозможно, но Аура все равно старалась. Круглосуточная дочь матери-одиночки — так писала о себе Аура в дневнике. Аура настойчиво называла Хуаниту матерью-одиночкой, поскольку из-за постоянных разъездов Родриго та вынуждена была справляться со всеми делами сама. Даже когда она не могла полностью разобраться в мучивших ее предчувствиях, Ауру часто охватывало глубокое беспокойство за мать. В будни она всегда торопилась из университета домой и сменяла у плиты домработницу Урсулу, чтобы приготовить себе и Хуаните обед, старалась выманить мать из кампуса, чтобы та провела пару лишних часов с дочерью, а не торчала в ресторанах или кафе с преподавателями или коллегами, ведь Аура знала: во время этих застолий мать зачастую не способна отказаться от рюмки-другой текилы, особенно если остальные тоже выпивают. Как и мать, Аура толком не умела готовить — прежде чем отправиться восвояси, ужин им делала Урсула, — но начала учиться по английской книжке рецептов кухонь мира, приобретенной по сходной цене на развале в книжном «Ганди». Чуть ли не каждый день она шла в продуктовый «Суперама» со списком нужных ей ингредиентов. Ауре нравилась рыба, потому что та считалась полезной и быстро готовилась, но названия рыб в ее кулинарной книге отличались от наименований морепродуктового отдела супермаркета. Также большая часть рыбы была слишком дорогой, но в магазине было полно запакованного филе «пунта-де-вента» по вполне приемлемой цене. У нас сегодня «пунта-де-вента», ма! — радостно сообщала она матери по телефону, звоня, чтобы поторопить ее из университета, и когда бы Хуанита ни спросила: «Опять?», Аура уверяла ее, что в этот раз приготовила рыбу совершенно иначе: жареную, запеченную, в томатном соусе веракруз или даже масляном меньер.