Скажи ее имя

Конечно, она не могла не заплакать. А он сказал то, что должен был сказать, положив руки на стол, он произнес оправдательную речь, по всей видимости, отрепетированную им в машине по пути из Сан-Хосе-Такуая: я считал, что у тебя должен быть один отец, hija. После того как мы с твоей мамой расстались, и она вышла за Родриго, я хотел, чтобы ты считала его своим отцом и любила его. Я думал, так будет лучше для тебя. Нехорошо ребенку иметь двух отцов. Конечно, я продолжал любить тебя и всегда скучал по тебе.

Спасибо, пап, сказала она. Я тоже всегда любила тебя и скучала по тебе.

Но спасибо за что? Чем дольше она впоследствии рассуждала об ответе отца, тем сильнее расстраивалась и злилась. В тот день ей показалось, что ее настоящий отец был умным, чувствительным, но неполноценным человеком, обитавшим в этом мире так же, как она, все время стремясь попросить прощения за свое существование. Все в нем: от кроткого взгляда, тихого голоса, обходительности, до загадочной грязи на брюках — наполняло ее жалостью. Она была уверена, что в связке «отец-дочь», любя и дополняя друг друга, им было бы легче жить. Но эта важная и столь необходимая обоим часть их существа была у них отобрана. Именно этот человек должен был быть ее отцом.

На следующий день после Рождества, попрощавшись с Фабиолой и кланом Эрнандесов и вернувшись от Мамы Лоли к дому Падилья, Аура поднесла было ключ к замку, когда огромная входная дверь содрогнулась в своей раме, будто от подземного толчка, затем послышалось металлическое клацанье внутри замочной скважины, и ручка двери бешено завращалась. Она подождала немного, вставила ключ, повернула его и распахнула тяжеленную дверь: внутри в мраморной прохладе вестибюля стоял Эктор, ее отец, выглядел он растерянным, спутанные седые волосы спадали на лоб. Его руки дернулись в сторону двери, которую Аура отпустила, и та закрылась. Они посмотрели друг на друга, расцеловались в обе щеки, несколько неловко обнялись, обменялись поздравлениями, и Аура сказала: вот это сюрприз, па, что ты тут делаешь? Он был одет точно так же, как тогда, — тот же костюм, она была в этом совершенно уверена, только без галстука, но Эктор выглядел постаревшим, будто прошло не четыре года, а целых десять лет. Он казался осунувшимся и изможденным. У меня никак не получалось открыть дверь, криво усмехнувшись, сказал он. Вики сообщила мне, что ты здесь, продолжал он, и я решил заехать поздороваться, да, но мне, к сожалению, уже пора, я как раз уходил, когда ты пришла.

Все в порядке, па, ответила она, счастливого Нового года. От замешательства ее голос прозвучал равнодушно. Взаимно, hija, сказал он, надеюсь, Новый год принесет тебе счастье, которого ты заслуживаешь, — и он снова наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, а затем сказал: прости, Аура, но эта дверь с каким-то секретом, ты не поможешь мне? Она открыла дверь, одновременно нажав на ручку и повернув боковой замок, и сказала: да, это непросто, па, — надавив на дверь обеими руками, она распахнула ее и придержала одной рукой, улыбнувшись и слегка поклонившись в знак того, что он может идти; казалось, он не заметил этого поклона, когда, поблагодарив ее, выскочил за дверь, словно птичка из опостылевшей клетки.