Скажи это по-французски (СИ)

Если честно, я был просто ужасающе одинок. Бабушка вела очень замкнутый образ жизни. Единственным моим «развлечением» являлось посещение родителей в больнице Святого Мунго. После этих визитов мне неделями снились кошмары. Я представлял, как их пытают, как они постепенно сходят с ума и становятся теми бледными, истаявшими, равнодушными к окружающему миру людьми, которых я время от времени навещал и которые не узнавали меня.

Но, к счастью, я видел и иные сны. И те, другие, ночи полностью принадлежали Гермионе. Она улыбалась лишь мне одному.

И говорила только со мной. Рон и Гарри словно переставали существовать для нее. Мне ни с кем и никогда не было так хорошо и спокойно, как рядом с ней. Я внезапно забывал о своей нескладности, о слабом владении магией. Она будто наделяла меня неведомой мне доселе уверенностью в собственных силах. Я просыпался счастливым, но сразу же осознавал: я, как и прежде, одинок. И всей душой ненавидел пробуждения.

Наверное, именно тогда я и понял, что влюблен.

Частенько я писал ей письма. Рассказывал о своей скучной, безрадостной жизни, о погруженных в себя родителях, о бабушке, о том, как я устал наблюдать на ее лице выражение разочарования и слышать бесконечное: «Ты совершенно не похож на отца…» Можно подумать, я когда-нибудь забывал об этом! Разумеется, я не отправил ей ни единого послания…

========== Глава 2 ==========

Глава 2

В честь Турнира Трех Волшебников в Хогвартсе объявили Святочный бал. В замке было полно хорошеньких француженок из Шармбатона, но я абсолютно не обращал на них внимания. Как, впрочем, и они на меня. Все мои мысли были поглощены лишь тем, как пригласить на бал Гермиону. Но тщетно! Оказалось, что проще получить «Превосходно» у Снейпа, чем застать ее одну.

Иногда я считал, что обитатели Хогвартса и его гости дружно сошли с ума. Хотя до дня святого Валентина оставалось больше полутора месяцев, вокруг с головокружительной быстротой образовывались парочки. Бедняги профессора сбились с ног, восстанавливая пошатнувшуюся дисциплину. В нишах за доспехами тут и там раздавались звуки поцелуев. Обычно, наткнувшись на не слишком тщательно маскирующихся влюбленных, я старался как можно скорее проскочить мимо. Меня это все совсем не касалось! Но Гермиона и Виктор Крам и не думали прятаться. Они стояли у окна в галерее верхнего этажа, и Крам держал ее руку в своей. А потом притянул к себе и коротко поцеловал в губы. Я прижался к стене в самом начале коридора, будучи незамеченным ими, не в силах сбежать оттуда или просто отвести взгляд. Мои ноги точно приросли к полу. Я весь дрожал от ревности и стыда, мечтая провалиться сквозь землю. Я не понимал, что со мной происходит, ведь я не имел на нее никаких прав! Она даже не была моей подругой! Она могла целоваться с кем угодно, но я все равно сгорал от ревности и жаждал убить этого самонадеянного выскочку из Дурмстранга. Я уже наполовину вытащил волшебную палочку, прекрасно осознавая, что этот старшекурсник сейчас размажет меня по стенке парой заклятий, как вдруг услышал смех, а вслед за ним прозвучало:

– Ты невероятный наглец, Виктор, но я пойду с тобой на бал!

Моя рука, сжимавшая рукоять палочки, безвольно опустилась. Гермиона сделала свой выбор, а я снова остался за бортом.

***

Темный Лорд вернулся! Я помню, как Гарри появился перед трибунами с телом Седрика Диггори на руках. Все предвкушали феерическое завершение Турнира Трех Волшебников и в какой-то мере получили его. Действительно, что может быть грандиознее возрождения самого страшного волшебника современности?!

Турнир закончился. Ученики, испуганные и расстроенные гибелью студента Хогвартса и жуткими слухами о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть, разъехались по домам. А дальше… В «Ежедневном пророке» началась настоящая вакханалия. Бабушка имела привычку зачитывать за завтраком статьи из этой, постепенно ставшей мне ненавистной, газетенки. Создавалось такое впечатление, что журналисты по чьему-то распоряжению специально поливали грязью Дамблдора. Его величали чуть ли не «старым маразматиком, сеющим среди волшебников напрасную и вредоносную панику».

– Нет, это уже ни на что не похоже! – возмутилась как-то бабушка, в гневе бросив газету на пол и испепелив ее Инсендио. – Ты только послушай, Невилл! Они осмелились сместить Дамблдора с поста верховного чародея Визенгамота. Завтра же откажусь от подписки на этот гадкий, лицемерный листок!

– Так ты действительно веришь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, как говорят Дамблдор и Гарри Поттер? – робко спросил я ее.