Скажи это по-французски (СИ)

Как мы продержались до мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, рассказывать не буду. Вообще не хочу вспоминать об этом. Может, когда-нибудь, лет так через десять, когда мои собственные дети пойдут в Хогвартс (или в Шармбатон, если мы с Гермионой решим не возвращаться в Англию), я дам пространное интервью Рите Скитер. Представляю свое колдофото на первой странице «Ежедневного пророка» и подпись под ним: «Герой второй магической войны Невилл Лонгботтом – о его борьбе с Волдемортом» или еще какая-нибудь выспренная чушь. Мы выжили, и это главное. А второго мая в Хогвартс неожиданно вернулись Гарри и Рон с Гермионой. Признаться, увидев их живыми, я готов был пуститься в пляс от счастья. И не важно, что Рон не выпускал ее руки из своей, а она смотрела на него так, как смотрят лишь на очень близкого человека. Я уже и так давно ни на что не рассчитывал. Впрочем, второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года нам всем было совсем не до романтики. Перед нами стояли куда более глобальные задачи, чем завоевание сердца девушки. Нам каким-то непостижимым образом надлежало избавить магическую Британию от Волдеморта.

Если вы ждете от меня рассказа о героической обороне Хогвартса, сразу разочарую вас: его здесь не будет. Война – это не красивые слова, а кровь, грязь, боль и смерть. И трупы. Трупы людей, которых ты знал много лет, и тех, с кем встретился только на краткий миг. Я помню тело Гарри на руках у Хагрида. Распределяющую шляпу, вспыхнувшую на моей голове. Обжигающую боль и ослепляющий гнев на змеемордого ублюдка. Гнев, оказавшийся сильнее сковавших меня заклятий. Меч Гриффиндора, сверкнувший в моей руке, и взлетевшую в воздух голову огромной змеи. Большой зал, превращенный в поле битвы. Падающую замертво Беллатрису Лестрейндж. И Гарри, тоже не подчинившегося законам Смерти, против ТОГО, кого теперь уже не страшно было назвать его истинным, человеческим именем.

Бесконечно долгая ночь завершилась. Рассвет вступил в свои права, и солнечные лучи осветили Большой зал, потоком хлынув сквозь разбитые окна. Воцарилась гнетущая тишина. И в этой тишине в унисон прозвучали Экспеллиармус и Авада Кедавра.

И все присутствующие видели, как испустил последний вздох волшебник, страх перед которым многие из нас впитали с молоком матери. Всеобщему ликованию не было предела. А потом возгласы радости внезапно сменились криками ужаса, потому что Гарри вдруг рухнул как подкошенный. Мы с профессором МакГонагалл одновременно бросились к нему. Он успел прошептать:

– Снейп… В Визжащей хижине…

И потерял сознание.

____________________________________

1. Декрет об образовании № 24 стал одним из первых, разработанных непосредственно Генеральным инспектором Долорес Амбридж. Одобрен Корнелиусом Фаджем. Был принят для того, чтобы предотвратить собрания Отряда Дамблдора и других неугодных Амбридж организаций.

«Отныне и впредь распускаются все школьные организации, общества, команды, группы и клубы. Под организацией, обществом, командой, группой или клубом понимается собрание на регулярной основе школьников в составе от трёх человек и выше. За разрешением на возобновление деятельности организации, общества, команды, группы или клуба следует обращаться к генеральному инспектору школы (профессору Амбридж). Школьные организации, общества, команды, группы и клубы не имеют права функционировать без ведома и одобрения генерального инспектора. Учащиеся, замеченные в создании (либо принадлежности к) какой-либо организации, обществу, команде, группе или клубу, созданным без санкции главного инспектора, подлежат немедленному отчислению из школы».

http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Декрет_об_образовании_№_24

========== Глава 3 ==========

Гарри провел в Мунго около двух месяцев. За это время мы похоронили павших (среди которых были старший брат Рона – Фред и жена Ремуса Люпина – Тонкс) и почти восстановили Хогвартс, чтобы к первому сентября он смог вновь распахнуть свои двери перед студентами. Несмотря на то, что весь последний курс не успел – по вполне понятным причинам – сдать экзамены на уровень ЖАБА, нам выдали аттестаты о завершенном магическом образовании. Директор МакГонагалл предложила мне, Рону, Гермионе и Малфою остаться еще на один год, так сказать, на правах вольных слушателей.

– Спасибо, профессор, но я собираюсь осенью поступать в Академию авроров. Может, и Гарри удастся уговорить, – отказался Уизли. Его рука по-хозяйски лежала у Гермионы на талии.

– А вы, мисс Грейнджер? – повернулась к ней МакГонагалл.

– Пожалуй… нет, – с некоторым сожалением в голосе ответила Гермиона. – Мне кажется… мы уже немного переросли школу.

Если бы она решила иначе, то и я, конечно, тоже согласился бы, но, глядя на переплетенные пальцы Рона и Гермионы, я лишь пожал плечами и извиняющимся тоном произнес:

– Бабушке очень непросто дался этот год. Думаю, я должен быть рядом с ней.

В результате из старшекурсников в Хогвартсе остался только Малфой.