Скажи мне, кто я

– Судя по твоему тону, я вот-вот узнаю, каким образом они перешли от объединения Семей к необходимости скрываться, – говорю я.

– Твоя мать убила брата Джага…

– Подожди, что?

Маттео поднимает руку.

– Терпение – явно не твоя сильная сторона, да? – Он замолкает, словно призывая меня снова перебить его. Сглотнув, я качаю головой. – Так вот: твоя мать убила брата Джага, и все согласие между нашими Семьями рухнуло.

Моя мать. Убийца?

Как будто чувствуя мой ужас, Маттео торопливо, почти успокаивающе продолжает:

– Моя мать всегда говорила, что причины для этого были сложные. Даже если ей известно больше, она никогда не рассказывала мне, что именно произошло. Но Львы, конечно, заказали убийство твоей матери.

Пока Маттео рассказывает мне все это, я пытаюсь заставить себя поверить в невозможное: речь идет о моей маме, о моей семье.

– Что касается твоего отца, он восстал против Джага и Львов и этим тоже заслужил контракт на свое убийство. Поэтому они и сбежали. – Маттео пожимает плечами, как будто бегство от наемных убийц – обычное дело, когда все становится плохо. – Ну, а наша Семья, Медведи, сочла тот факт, что твоя мать бежала, вместо того чтобы вернуться домой, предательством. И они… они отказались защищать твоих родителей.

Ошарашенно смотрю на него. Вот почему тетя Джо винила свою семью в смерти мамы.

– Насколько я знаю, посланные Львами убийцы один за другим возвращались ни с чем, так и не найдя ни одного из твоих родителей. Или не возвращались вообще. Поэтому, чтобы сохранить репутацию, Львы убедили остальные Семьи, что твои родители трагически погибли. Но охота меж тем продолжалась, – завершает Маттео.

– Но им все же удалось убить мою мать, – тихо говорю я.

– Да, – не без сожаления соглашается он. – Но об этом не знает ни одна Семья, кроме нас и Львов. И с тех пор вражда между Львами и Медведями лишь обострилась. Когда я ударил тебя тогда возле обеденного зала, я… – Он замолкает и снова смотрит в огонь.

– Все в порядке, – тяжелым голосом говорю я. – Спасибо, что рассказал мне правду.

– Пожалуйста… – Маттео не смотрит на меня. Под всей его злостью и бравадой таится глубокая скорбь.

– Тебе следует знать, – медленно говорю я, пытаясь вознаградить его искренность правдой, – что Шарль пытался убить не Стефано. Он пытался убить тебя и повесить это на меня. Твое объяснение ясно дает понять, что Львы хотят посеять раздор между нами. А еще тебе следует знать, что охраннику, убитому возле моей двери, перерезали горло осколком стекла, и насколько мы можем судить, орудие убийства до сих пор не найдено. Так что… ну… в общем, я хочу сказать… будь осторожен.

Маттео поднимает глаза и выглядит еще более печальным.

– Они пытались убить меня?

Я медленно киваю. Ужасно говорить ему об этом. Прекрасно представляю, как бы я себя чувствовала, если бы что-то подобное произошло с Эмили, да еще из-за меня. Но после того как он доверился мне, я не могу держать его в неведении. Вполне возможно, убийца предпримет еще одну попытку.

– Откуда ты все это знаешь про Стефано? – спрашивает Маттео, и я практически слышу, как разрывается его сердце.

Рассказываю ему про кровь под кроватью Стефано, татуировку охранника и все странные детали, которые мы обнаружили. Он молча слушает, и когда я заканчиваю, стискивает зубы и сосредоточенно морщит лоб.

– В тот день я собирался вернуться сюда сразу после уроков, – говорит он. – Но Блэквуд дала мне третью метку за то, что я ударил тебя, и отправила на внешнюю границу.

– Лейла так и подумала.

Маттео трет шею и смотрит на меня так, будто пытается принять какое-то решение. Наконец он вздыхает и опускает руку.

– И на твоем месте я бы не думал, что я единственный, кому известна история твоих родителей. Блэквуд наверняка знает. Коннер, наверное, тоже. Брендан и Никта – лучшие друзья Шарля, так что они точно в курсе. Феликс. Наверняка есть и другие.

– Феликс? – повторяю я, вдруг вспоминая, как во время первого обеда он зловеще прошипел мне на ухо: «Я знаю».

– Да, – подтверждает Маттео и снова массирует себе шею. – Дело в том, что… – Он замолкает на мгновение, как будто сомневается, стоит ли продолжать, и я замираю в надежде, что он продолжит. – Отец Феликса был одним из тех, кого послали убить твоих родителей. Одним из тех, кто не вернулся. Скорее всего, здесь есть и другие Львы, потерявшие родных, которые пытались убрать твоих родителей. Однако до твоего появления в школе никто даже не подозревал о твоем существовании.

У меня вдруг пересыхает в горле, и мне трудно глотать. Мои родители убили отца Феликса? Неудивительно, что он меня ненавидит. Хотя его отец, конечно, пытался убить их, но все же. Мне бы следовало радоваться из-за того, что я получила очередной недостающий фрагмент мозаики, но весь этот разговор вызвал у меня только ужас. Оказаться в этой школе – все равно что в сухом лесу развести костер, который тут же вышел из-под контроля. Не говоря уже о том, что я напоминаю людям о прошлом самым ужасным образом.

– Новембер… – говорит Маттео.

– Да? – Я поднимаю глаза, отрываясь от своих мрачных размышлений.