Сказители

Честно говоря, он давным-давно разрубил все связи со своей семьей, еще когда был подростком. Он едва ли ощущает какую-то эмоциональную связь с семьей, и все их контакты свелись к делам, имеющим отношение к утрате и семейным несчастьям. (Можно ли считать эти мучительные, ограниченные контакты семейными связями?) И вот теперь он уверен, что в жилах Майтри течет кровь незнакомца. У них общая мать. Но кто был отцом Майтри?

9 мая 2009 года

Но так ли уж ему важно знать, кто настоящий отец Майтри? Он потратил уйму времени на размышления об этом. Неужели знать личность человека, скрывавшегося в тени, так необходимо для решения проблемы? Или самое существенное тут, возможно, – это осознать, что в жилах Майтри течет не кровь его отца.

Этого для него будет достаточно, чтобы перейти на следующую стадию – решить проблему по своему разумению. Он посвятил много времени тому, чтобы соединить разрозненные кусочки по возможности наиболее логичным образом, обдумывая детали и пытаясь придать своей гипотезе правдоподобие. Первоначально он считал, что стоило бы потратить больше времени на попытки установить личность настоящего отца Майтри, но теперь это уже не кажется ему необходимым.

Он чувствует, что стал одержим этой задачей. И теперь он не знает в точности, лишила его жизненной энергии случившаяся в их семье катастрофа или же, наоборот, восстановила ее. На первый взгляд произошло и то и другое, но чем больше он об этом думает, тем четче осознает, что он и есть настоящий источник катастрофы. Плохие вещи произошли из-за его злословия. Злые слова, что он произнес, стали заклинанием, выражением его мятежа и непокорности. Он вспомнил, что бросил обвинения в лицо матери, уличив ее в том, что она стала причиной всех жутких бед, обрушившихся на их семью. Ему не только хотелось причинить матери боль, он также надеялся, что его обидные слова пробудят нечто сверхъестественное – закон кармы или какой-то иной высшей силы, – чтобы оно обратило на него свое внимание и истолкло в прах. Он хочет услышать ужасающие крики проклятий, хочет, чтобы его приговорили к страшной смерти и причинили ему больше страданий, чем те, которые он причинил своей матери.

Он умоляет эти силы приказать Матери-Земле уволочь его в подземные недра, обречь на смерть.

Но земля не разверзается под его ногами и не уволакивает его.

Сверхъестественные силы проявляют себя не так.

В сегодняшнем мире они не выражают свое могущество столь грандиозным, неистовым образом. Они действуют хладнокровно, но безжалостно. Эти сверхъестественные силы слышали его дерзкие слова и пристально наблюдали за ним. Когда настанет нужный момент, они приведут в исполнение свой приговор и вонзят свои шипы в его кожу. Он осознает, что все его тело вдруг полностью занемело. Он не в состоянии двинуться.

– Теперь ты доволен? – спросили сверхъестественные силы.

Он застонал. Да, вот как он хотел разрешить проблему, которую предоставила ему мать. Теперь он доволен? Да, он пребывает в состоянии полнейшего блаженства. Это результат, которого он желал.

Облекши в слова свою дерзкую непокорность, он сделал себя немощным. Однажды его конечности ослабели настолько, что он упал и долго пролежал без сознания. Снова придя в себя, он тщетно пытался пошевелиться. Его охватил страх. Он постарался успокоиться, заставив себя лежать смирно, в надежде, что паралич скоро пройдет. Надежда окрылила его, когда к правой стороне его тела вернулась подвижность, но левая сторона оставалась парализованной. Когда сгустились сумерки, ничего не изменилось, и он кое-как дополз до письменного стола, схватил телефон и вызвал «Скорую помощь».

Вот как развивались события после.

Врач диагностировал закупорку сосудов в правом полушарии головного мозга, которая и привела к утрате способности контролировать левую часть тела, вызвав паралич. У него, по словам врача, был шанс на полное восстановление, но оно могло затянуться на год или два, в зависимости от того, какое лечение ему назначат. Всю следующую неделю он проводит в больнице, истратив почти все свои сбережения.

В течение этой недели его навещают друзья и знакомые, каждый из которых уделяет от пятнадцати минут до получаса на то, чтобы с ним поболтать, а потом уходит. Ясно, что он не сможет оставаться в больнице до бесконечности. Врач говорит, что он должен находиться под постоянным наблюдением, что предполагает дополнительные траты – а этого он себе не может позволить.

У него нет денег на оплату круглосуточной сиделки; по этой причине он вынужден мириться с позорной и унизительной необходимостью ходить под себя в больничной койке.

Ему позвонила мать. Он взял трубку и ощутил некое подобие радости. Она, вероятно, ожидала, что он опять поможет ей с какой-то неурядицей, но сейчас, когда он сам стал беспомощным овощем, ему нечего ей предложить, о чем он ей и сообщает.