Сказители

К концу «Разрушения проклятия» литературного раба разбивает паралич, а д-р Сиам вынужден исчезнуть в финале своей истории. Да, они для меня «важны». Возможно, нет какого-то определенного пространства для побежденных – неутонченных, зловредных, ненадежных, – но их голоса продолжают звучать. Я тому свидетель. Мы все тому свидетели.

Грехи и карма субъективны. Я не думаю, что мертвые способны, подобно живым, формировать связи, ведь их разума больше не существует. Животные не считают, что люди их превосходят. Смерть не считает, что жизнь ее превосходит. Все, что я знаю, я постигаю через мысли и чувства о себе и об окружающем мире.

Я – Майя

Кто я такая, спрашиваю я себя. Ответ кроется не в моем имени. Имена, названия – они нужны для опознания, для наклеивания поверхностных ярлыков. Они ничего не говорят о сущности. А я имею в виду вот что: какую сущность я несу в себе?

Если вернуться к моменту моего рождения, до того, как я стала собой, то биологическая субстанция, которая со временем превратится в меня, сформировалась в теплом гнезде. Она медленно росла, покуда не достигла полноты своих способностей в том месте, которое я вскоре покинула. Знала ли я в тот момент, кто я такая? Не думаю; и я на протяжении веков буду продолжать этого не знать. Мир был полон неведомых вещей, и я не задумывалась над тем, чтобы задавать вопросы. Я просто ощущала эти вещи органами чувств, которыми была оснащена. Это тело, эта биологическая субстанция, обладала способностью чувствовать тепло, в равной мере обладая способностью его желать. Больше мне ничего не было нужно. Многие годы у меня не было собственных желаний. Желания были лишь у моего тела: оно желало расти, состояться, быть готовым.

Потом я начала узнавать больше об окружавшем меня мире. Я стала именовать каждую вещь, пользуясь словами, которые я слышала от других людей; и научилась описывать вещи, как это делали другие, включая и то, как надо было описывать себя.

Слова хлынули, словно водопад: папа, мама, плоть, кровь, жизнь, семья, дом, земля, страна, мир, вселенная. Разные вещи выражаются с помощью слов – «однажды, давным-давно…» – и они создают существование. Прошлое существует, воспоминания существуют, истории существуют. Слова приносят мне прошлое, с тех времен, когда я не знала, кто я. Прошлое вернуло мне ночь, когда я родилась, продемонстрировало ее с помощью слов, произнесенных моими родителями. Наверное, они произвели на меня сильное впечатление, глубоко тронули меня: не из-за того, что я их знала в то время, но из-за самих слов. Слова создали мои воспоминания, мое прошлое, меня. И вместе со всеми своими ощущениями я начала использовать прошлое, чтобы объяснить окружавшие меня явления: то, в чем, я знаю, я принимаю участие. Они – мой жизненный опыт, передаваемый с помощью слов. «Сейчас» существует. Настоящее пробуждается.

В те дни, когда я узнала о настоящем, моя биологическая субстанция продолжала расти, питаясь другими вещами, осознавая свои желания. На самом деле я начала понимать, чего мне хотелось: вещей не только плотских вещей, но и иных, которых я не всегда могла иметь. И тогда я начала жить надеждами: мечтать об этих вещах, воображать себе, каково это – иметь их. Меня озарил свет завтрашнего дня. Ко мне повернулось будущее.

И теперь я знаю: то место, где я нахожусь, – это настоящее, которое, в свою очередь, обретается в пространстве и времени. Я иду к дому двоюродного дедушки Тая сквозь пространство и время. Ничто не дается без потерь. Пространство и время все приводят в равновесие: все, что находится здесь, в настоящем, когда ты маленькая девочка, и когда ты превратилась во взрослую женщину, и когда стала старухой. И хотя я принимаю, что все разворачивается в пространстве и времени настоящего, я все же пытаюсь этому противиться. Я отказываюсь идти в ногу с настоящим. Ведь я живу в прошлом, в своих воспоминаниях, и в будущем, в своем воображении и со своими надеждами. За один-единственный день я в мгновение ока проделываю путь до разных мест, оказываясь в открытом космосе, во вселенной, в галактике, на Млечном Пути и на других Млечных Путях. Крошечные скопления в кромешной тьме вселенной движутся, вращаются по орбитам, сталкиваются друг с другом и образуют черную дыру, которая заглатывает все на своем пути. И чем больше она заглатывает, тем меньше становится, пока не сжимается до размеров моего тела в материнской утробе.