Сказка без чудес

А потом озарённо хлопнул себя по затылку. Ну, конечно же! Если за документы «красноглазый» готов «лимон» отвалить, значит, и хозяин об их ценности представление имеет. И по стариковскому обыкновению где-нибудь «в надёжном месте», под матрацем в спальной припрятал. Ну, или в платяном шкафу в стопке белья…

Ринулся в соседнюю комнату, распахнул рывком настежь дверь…

Потапычу, изображавшему изо всех сил безмятежно спящего на своём законном месте медведя, шибанул в нос чужой, незнакомый запах.

Коля тоже застыл в изумлении на пороге.

Как так? Ведь по наводке, и его собственным наблюдениям, в хате этой не должно было находиться сейчас ни души!

А тут дрыхнет кто-то на деревянной кровати, да ещё покрытый в такую жару толстенным меховым одеялом?! Кто-то, довольно крупный, с физиономией, заросшей по самые брови густой бородой чёрно-коричневого оттенка.

В растерянности Коля подался назад, поспешил было ретироваться, но тут под его ногой громко скрипнула половица.

И лежавшая на койке туша стремительно взлетела, приземлившись в мгновение ока на обе ноги… лапы…

Господи, да это ж медведь?!

Огромный, выше Коли на целую голову!

Стоя на задних лапах, выпрямившись во весь свой гигантский рост, зверь взревел оглушительно.

Коля аж писькнул в трусы от ужаса.

И, крутанувшись, опрометью бросился вон из спальной.

Но куда?

Тут-то и подвернулась ему оставленная открытой хозяевами дверь на балкон.

Гигантская зверюга позади с грохотом обрушилась на все четыре когтистые лапы, рыкнув, прыгнула следом.

Коля, словно пушечное ядро, пробил противомоскитную сетку, прикрывавшую выход на балкон, и, почувствовав, как жуткие когти образины, едва не дотянувшись, скребнули его по мокрой от пота спине, не раздумывая ни секунды, перемахнул через перила балкона.

Только в полёте, раскинув, как лягушка, руки и ноги, сообразив с ужасом, что квартирка эта растреклятая расположена на четвёртом, мать его, этаже…

А в то самое время наша троица, без приключений на этот раз добравшаяся до офиса адвоката, и, откатав предварительно десяток заверенных копий, оставив у него те самые документы, которые так безуспешно искал в покинутой хозяевами квартире Коля-верхолаз, возвращалась домой.

На подходах они столкнулись с Яковом, так что вся компания оказалась в сборе, и в полном составе лицезрела, как с балкона квартиры Глеба Сергеевича спланировал, растопырив руки и ноги в полёте, некто в синих джинсах и спортивной курточке-разлетайке.

Летуну повезло, и он с глухим стуком шлёпнулся не на покрытый асфальтом тротуар, а угодил в полисадничек под окнами, засаженный чахлыми кустиками акации и неприхотливыми петуньями вполне патриотических, красно-бело-синих цветов, на относительно мягкую, взрыхлённую землю.

Четвёрка родственников в унисон проводила падающее тело изумлёнными взглядами, сперва задрав дружно головы, а потом разом опустив их вниз, уставившись на место финиша отважного планериста, и получилось, что вроде бы они ещё и кивнули, одобряя падение: так, мол…

Яков же был, пожалуй, единственным, кто при всём притом ещё и успел заметить шкодливую морду Потапыча, выглядывающую сквозь балконную решётку на улицу, туда, куда только что ускользнул от его лап чужак.

И, быстренько проанализировав ситуацию, сразу же сообразил, что к чему.

Подбежал к десантировавшемуся таким бесстрашным способом незнакомцу, и, убедившись, что тот жив, и лишь постанывает от испуга, склонившись над ним, вопросил негромко:

— Кто тебя на хату нашу навёл?

— Да пошёл ты… — попытался было корчить из себя героя Верхолаз.

Яков быстренько провёл руками под курточкой поверженного, без труда обнаружил связку отмычек, «фомку» из сверхпрочного титанового сплава, и, окончательно убедившись, кто перед ним, зашептал:

— Мы тебя не сдадим. Менты подъедут — скажешь, что ты… э-э… связист, кабель телефонный на крыше проверял, ну и сверзился. А мне можешь вообще ничего не говорить, кивни только, если я угадал: тебя красноглазый фрайер на дело послал? Небось, документами на дом и земельный участок интересовался?

Коля едва заметно кивнул и зажмурил глаза:

— Больно, блин… Всё нутро отбил…

— Херня, заживёт, — успокоил Яков, и махнул рукой бабе Ягоде. — Гляньте, маманя…

Старушка, поддёрнув юбку, шустро перескочила чугунную оградку палисадника, присела, ощупала пострадавшему руки и ноги:

— Здесь больно? А если вот так? Пошевели пальцами… ноги согни… — и обернулась к племяннику: — Да вроде не поломал ничего, и позвоночник цел. Ну, ушибся маненько… так по делам вору и мука! Будет знать, как в чужом дому шарить!

Со всех сторон к месту происшествия потянулся народ.

— Я в «скорую» позвонил, — громко сообщил кто-то. — И полицию вызвал. Это ж надо — с такой верхотуры, с пятого этажа сверзиться! И, главное дело, живой!

— О том, что он в нашей квартире шуровал, — молчок! — предупредил Яков шёпотом домочадцев. — Нам к себе привлекать внимания полиции ни к чему. Опять же, Потапычем заинтересоваться могут. Да и ступа бабы Ягоды, если менты шмон затеют, начнут место происшествия осматривать, вопросы вызовет…