Сказка без чудес

— Об этом мы чуть позже поговорим, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, пообещал глава государства. — А пока я жду от вас объяснений вот по этому поводу! — он тряхнул бумагой, и, брезгливо отставив её на вытянутой руке, щурясь дальнозорко, сверяясь с текстом, сообщил: — Означенную сумму, а именно, двадцать миллионов долларов, гражданка России Барановская Эн. И., находясь в здравом уме и ясной памяти, перечислила в Британский некоммерческий благотворительный фонд под названием «Life under the rainbow». И сейчас об этой новости все мировые СМИ с восторгом трещат, а социальные сети прямо-таки взорвались от негодования!

— Господи… да что ж это такое-то? — помертвевшими губами лепетал губернатор.

— Я вам скажу, что это такое, — прищурившись, словно беря собеседника на мушку в прицел, посулил президент. — Название этого фонда переводится, как «Счастливая жизнь под радугой»! Это вам о чём-нибудь говорит?

— Н-нет… — Курганов мотнул головой.

— Этот некоммерческий фонд оказывает финансовую помощь тем, кто, сменив свою сексуальную ориентацию, желает поменять и пол. Хирургическим путём. Такие операции и оплачиваются из средств фонда.

Александр Борисович застыл с разинутым ртом.

— Об этом пожертвовании российской гражданки, крупнейшем за всю историю существования фонда, сразу же сообщили все мировые информационные агентства. С пометкой «срочно». Под заголовками вроде: «Российская чиновница подаёт пример гендерной толерантности». Каково?! Интернет-сообщество кипит от негодования. Дескать, российская власть выше крыши уже наворовалась, деньги девать некуда, и теперь разным там педерастам и лесбиянкам их жертвует!

Потом, помолчал, произнёс, размышляя:

— Может, и впрямь для вас, как советуют многие, тридцать седьмой год устроить? А то вы там, на местах, совсем оборзели. Нет, не расстреливать, конечно. Пока. А пересажать для начала всех, скопом, к чёртовой матери? Народ, я уверен, меня в этом поддержит…

Курганов только круглил в ужасе глаза на главу государства, молчал предынфарктно, хлопая беззвучно, по-рыбьи, губами.

— Эта… мнэ-э… Барановская, она, чем у вас занимается? — взяв себя в руки, и вновь приняв невозмутимый, государственный вид, полюбопытствовал президент.

— В-вице… в-вице-губернатор по внутренней политике… — выдавил из себя Александр Борисович.

— Она что, сумасшедшая?

— Д-да… то есть, вроде бы, нет…

— Ладно, — отодвигая документ в сторону, вздохнул глава государства. — Надеюсь, эти двадцать миллионов долларов — не бюджетные деньги?

— Н-нет, точно нет! — чуточку придя в себя, горячо заверил Курганов.

— Хорошо. Сегодня же, как губернатор Южно-Уральской области, дайте разъяснения в федеральные средства массовой информации, что чиновница регионального правительства… гм-м… сошла с ума. Ну, только помягче как-нибудь. Дескать, состояние её психического здоровья внушает серьёзные опасения, сейчас ею занимаются лучшие врачи-психиатры… И о происхождении этих денег. Сумма немалая, особенно в глазах обывателя. Кстати, где эта ваша мадам их взяла?

— Э… мнэ-э… — замялся Александр Борисович.

— Ясно, — проницательно глянув на него, подытожил президент. — Объясните общественности, что в распоряжении чиновницы оказались средства, собранные социально-ответственными предпринимателями на поддержку многодетных и малообеспеченных семей. И что правительство Южно-Уральской области предпримет все меры для того, чтобы восстановить эту сумму. И восстановите, так? — он опять посмотрел на убитого в конец губернатора. — И действительно направите на озвученные мною цели. О чём доложите мне. Лично. В кратчайшие сроки.

А Курганов клокотал про себя, думая о Барановской:

«С-сука! Вот ведь сука! Без штанов оставила, падла! И где я теперь двадцать лимонов „зелёных“ вот так, прямо сразу, возьму?!»

И одновременно в голове его билась, пульсировала ликующе мысль:

«Доложить лично… в кратчайшие сроки… Значит, не снимет?!»

— И вот ещё что, — пряча роковой документ в зелёную папочку, глава государства пошелестел другими, подшитыми там страницами. — Что это у вас за история вышла на днях с заседанием Законодательного собрания? Мне доложили — там у вас до хорового пения дело дошло!

Курганов — красный, предынсультный, с колотящимся сердцем, нашёлся-таки:

— День был жаркий. А система кондиционирования в Колонном зале как раз испортилась. Ну и… некоторых депутатов от духоты сморило…

Президент вздохнул, кивнул обречённо, как человек, не ждущий от собеседника уже ничего путного. Сказал только:

— Ну-ну… я понимаю. Нужно, конечно, укреплять взаимодействие между всеми ветвями власти, выстраивать рабочие отношения с представителями всех политических партий, депутатским корпусом, но не до такой же степени!

Александр Борисович благоразумно помалкивал. После скандала с безумной выходкой Барановской опасаться ему было нечего. Всё самое плохое уже свершилось.

Из-за неприметной потайной дверцы президентского кабинета возник вышколенный служащий, облачённый в строгий чёрный костюм, бесшумно приблизился, встал за спиной у главы государства, шепнул что-то на ухо.