Сказка Черного леса (СИ)

– А вы, правда, студент? – в один голос выпалили девочки, не мыслившие о том, чтобы обождать с расспросами. – Отец сказал, что вы приехали из Ханау, это правда?

– Из Гейдельберга, там находится Гейдельбергский университет, а в Ханау живет моя мать.

– Отец, Гейдельберг – это же совсем близко, не так ли?! – воскликнула Хельга. Цвет её волос был чуть темнее, чем у второй, и вела она себя как-то свободнее.

– И правда, – задумчиво ответил мужчина. – чего ж вы так долго шли к нам?

– Я и узнал-то всё совсем недавно. Мать прислала письмо с просьбой позаботится о её сестре, но, боюсь, шло оно слишком долго.

– Печально, – проговорил мужчина. – Христа совсем одичала, помогая старой Ильзе. Считала бабку матерью. Ужасное горе!

– Вы правы, – согласился Ян, не ведая, что еще ответить.

На помощь пришла хозяйка:

– Ну хватит вам о дурном! Давайте есть!

Она поставила на стол горшок, из которого валил пар и ни с чем не спутываемый запах рыбы. Семья ела с большим аппетитам, а вот Ян скорее пробовал из вежливости. Когда с ужином было покончено, мужчины занялись обсуждением хозяйства и городской жизни. Яну было не очень интересно, но было бы грубо отказывать хозяину. Марта и девочки занялись шитьем, вот только последние хитро поглядывали на чужака и постоянно перешептывались. Мать даже отвесила им несколько подзатыльников, но интерес всё равно брал своё.

А дождь всё никак не унимался. И как-то неожиданно для самого себя, Ян то и дело мыслями возвращался к Христе. Он размышлял о том, каково девушке в эту ненастную погоду быть запертой наедине с покойницей. Боится ли она каждого шороха, писка мышей за печью или ветра за окном? Предпочла ли остаться в темноте или зажгла лучину? Думала ли она о Яне сейчас, как он думал о ней? Неужели он позволит девушке зачахнуть в этом убогом месте?

Когда беседа была окончена и больше не осталось общих тем, а девочки стали колоть себе пальцы чаще, чем полотно, хозяин поднялся с лавки и предложил всем отправиться ко сну. Кровати стояли во второй комнате. Одна – для хозяев, вторая – для девочек, и третья – для гостя. Убранство комнаты было не самым роскошным, и всё же оно было куда богаче, чем всё жилище Христы.

Вскоре после того, как все улеглись спать в абсолютной темноте, послышался храп хозяина, а после и храп хозяйки. Хихиканье баловниц тоже стихло следом. И только гость всё никак не мог уснуть: его беспокоил храп, писк мышей, а несколько раз и вовсе казалось, будто бы кто-то укусил его за ноги. К тому же зубы студента стучали, как при сильном морозе – последствие прогулки под дождем. Ян ворочался, вспоминал законы и латинские фразы, изученные в университете, но ничего из этого не помогало. Особой пыткой стали его ничтожные попытки не думать о Христе. Тем не менее, именно они и стали проводником Яна в мир снов, он забылся обо всех тяготах недавней дороги и о тех, что встретились ему в деревне.

Тем временем всадники уже гнали своих лошадей. Им вслед кричал ветер, а смерть расступалась.

Ян проснулся от бессовестного солнца, которое слепило его. Похоже, что за ночь ненастье все же утихло, а значит юноше предстояло решить вопрос о своем отъезде. Поскольку тётка умерла, не было смысла задерживаться дольше, чем на её похороны. Лишний час в этом месте мог стать мучением.

У входа послышался девичий смех. Вместо того, чтобы заняться делом, негодницы решили подсматривать за спящим мужчиной. Он нервно выдохнул и решил одеться до того, пока они не осмелели достаточно, чтобы зайти. Как только приготовления были закончены, послышался скрипучий звук отпираемой двери дома.

– Хельга, Анья! А ну пшли на двор! Не мешайте нашему гостю! – голос Иоганна был суровым.

– А он уже не спит, – усмехнулась одна из них.

– А вам-то это знать не обязательно, – серьезно ответил отец.

– Да мы… – начала оправдываться вторая.

– Живо на двор! – отец был непоколебим. – И про Йохана не забудьте!

Когда девочки всё же удалились, Ян вышел к хозяину.

– Не будьте с ними строги. Они не сделали ничего дурного.

Брови мужчины поползли вверх. Он ответил серьезно:

– Им нужно думать про хозяйство, а не про всякие глупости.

– Что вы имеете в виду?

– Фолианты барышень до добра не доводят. Они вообще никого до добра не доводят. Только до монастыря, – Иоганн сложил руки на груди.

– Позвольте с вами не…

– Нет, не позволю. В моёном доме – моёные порядки. И я требую ихнего соблюдения.

– Разумеется, – сдался Ян.

Иоганн смягчился. Он подошел к окну и кивнул в сторону подворья:

– С такой погодой, стоит ждать проводника не позднее вечери. Наверняка он изволит отоспаться с дороги, так что деревню покинем на зареве.

– А как же поминки?

– Какой с них прок? Старуха вашего присутствия не застанет.

– Полагаю, это нужно внучке.

– Ну так пускай Христа ее и захоронит. А я ждать не могу. Харчи – товар недолговечный.

– Неужто вы не подождете и часа.

– Из-за ненастья мне довелось ждать сутки! Коли на заре не пойдете, так ждите Ерманого возвращения.

– Путь туда и обратно займет несколько дней. Я не могу так долго ждать!

– Значит, выходим на зареве!