Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

— Нет! — Юля отбросила с ног сбившееся одеяло, помешавшее встать немедленно, и вскочила с кровати, придержавшись рукой за матрас. — Это ты делаешь, да? Эти темноту и тишину. Как у тебя дома. Всегда тихо. Зачем?

— Это не я.

— А кто?

— Агата зовет его зверем.

— Кого?

— Это из-за печати. Я запечатал свое проклятье. Но оно у нас в крови. И мои силы тоже завязаны на кровь. Я не знаю, как это произошло. Но они слились во что-то единое. Я не всегда контролирую это.

— И сейчас?

— И сейчас.

— Дем, мне страшно.

Он подался к ней — тьма подалась к ней, — но потом резко сделал шаг назад.

— Не бойся, — попросил он. — Он не тронет тебя. Больше нет. Не после того раза, когда я показал тебе морок. Он, кажется, все понял. Он тоже любит тебя.

— Дем…

— Я должен был уйти намного раньше. Прости меня за все.

— Дем!

Юля все же кинулась к нему, но вокруг Демьяна вспыхнул огненный круг. Юля отпрянула и в ужасе глянула на ковёр, но нет: пламя лизало ворс, но тот не загорался. Зато в отсвете огненных сполохов хорошо было видно тень на стене и потолке, что отбрасывал Дем. Она приобрела странные очертания и стала и впрямь похожа на огромного страшного зверя…

Юля сделала шаг назад.

Однажды она уже видела такое. Среди его воспоминаний. Только там он был в лесу и стоял на коленях.

Она снова взглянула на огонь. Несмотря на то, что он не спешил спалить ее квартиру, жар от него шел вполне настоящий. А Демьян стоял там, за ним, один. Отделенный от нее этой чертой. Потому что по какой-то причине считал себя недостойным. Юля знала это чувство. И знала, что ощущаешь, когда и правда после остаёшься в одиночестве. Даже будучи уверенным, что другому так будет лучше. Она сделала шаг навстречу, и дыхание пламени опалило ей лицо.

— Не надо, — попросил Демьян. — Давай просто прекратим это. Это были лучшие месяцы в моей жизни. Но тебе будет лучше без меня.

Юля покачала головой. Демьян не понимал. Да, им действительно не стоило начинать встречаться, но именно потому, что теперь она без него уже не могла. Она бы может и отпустила, если бы ему стало от этого легче. Только что-то не похоже было, что это будет так. Да и потом, он ведь сам сказал, что только от нее зависит, когда все закончится. Снова обманул?

— Нет, не будет.

— Будет. Ты встретишь нормального мужчину. У вас будет нормальная семья. Дети. Вы вместе состаритесь…

— Не смей за меня решать! — закричала Юля. — Не смей! Хватит! Ты уже решил однажды! Ты не спросил меня! Не смей делать это снова!

И она зажмурилась, сцепила зубы и шагнула в огонь. Это было очень страшно. Так страшно ей не было даже тогда, когда Демьян показал ей морок с Навью. Но потерять его было страшнее. И она была зла. И разбита. И единственное, чего ей хотелось — это обнять его и чтобы он обнял ее. Наверное, в этот момент до всего остального ей было просто все равно. Если живущее в нем чудовище и правда любит ее, то не даст в обиду. Как никогда бы не поступил так Демьян.

Пламя все-таки обожгло, и она не сдержалась и распахнула глаза, но это длилось всего мгновение. В следующее не было уже никакого огня. В спальне снова было темно и тихо. Юля снова ничего не видела, но она чувствовала присутствие Дема рядом.

— Я выбираю тебя, — прошептала она. — Тебя, Дем. Пусть я не забеременею и не рожу сама. Это ничего. Мы могли бы усыновить кого-то. Могли бы дать кому-то семью. Я думала об этом раньше, просто собиралась сделать это в одиночку. Можно попробовать взять совсем малыша. Такое редко, но получается. Я узнавала. Это не сразу, сначала нужно пройти школу приёмных родителей, собрать документы, дождаться ребенка... Если решим, что это не для нас, откажемся от этой идеи. Но я выбираю тебя, Дем. Я без тебя не хочу…

Его ладонь неуверенно коснулась ее плеча, прошлась вниз, и он взял её за руку.

— Я просто так устал, Юль… — пробормотал он. — Так устал… Мне так страшно, что так будет всегда… Всю жизнь… Я больше не хочу и не могу… Но я не вправе отказаться… И я не знаю, как теперь без тебя... Прости меня за это, Юля… За все это… Прости… Я бы хотел, чтобы все было иначе, но я правда не могу…

И она наконец обняла его. В темноте он показался ей большим и очень тяжелым, словно плохо держал сам себя. Вместе они опустились на пол, и она спрятала его голову у себя на груди и принялась баюкать, будто ребенка.

— Прости… прости... — не мог успокоиться Демьян. — Я был дурак… Я был им очарован… Мне казалось, что мне страшно повезло… Я и сейчас порой так думаю… И теперь я не могу сказать ему «нет»… Не только из-за договора, но потому что правда обязан ему всем… Но я так устал… Прости меня… За что оно мне?.. Я бы так хотел, чтобы все было как у всех… Дать тебе это все… Прости…

— Шшшш, — шептала она, продолжая укачивать и чувствуя, как ее саму начинает бить озноб. — Тише, тише. Мы все решим… Что-нибудь придумаем. Тише… Шшш… Пожалуйста, Дем, тише…

Дрянная вышла ночь.

***